Лепестки
Шрифт:
Человеко-волк без малейшего страха повернулся спиной и опустился на четвереньки. Потянулся руками вниз, выгребая из-под скалы соплеменника.
Оказавшись на твердой почве, оба существа покрутили головами, принюхиваясь. Обозники их не интересовали. Только девушка, имевшая наглость на них уставиться.
Та ждала, что волки взмахнут лапами и покажутся острые когти. Они и появились. Только выглядели как топорики, на манер тех, которыми орудуют мясники.
Стиснув оружие, существа пригнули спины и двумя красно-серыми тенями двинулись в сторону девушки и ее
Она не могла пошевелиться. Всей её воли хватило лишь оттолкнуться руками и завалиться на спину. Так её и задавят, как поганого таракана, осмелевшего в отсутствии хозяина.
Громыхнул выстрел.
Зверь, объявившийся последним, вытянулся струной и загарцевал на месте. Не успел и пары шагов сделать, поэтому комично переступал у обрыва. Задумав устроить из смерти ритуальный спектакль. И сам же ахнул вниз, опережая занавес.
Второй только шагу прибавил. Он двигался так стремительно и так неуклюже, что казалось, сейчас отбросит притворство, припадет на руки и побежит чёрным волком.
Прикрывая женщин спиной, его бег заступил Молокосос.
Неотрывно смотрел в две пары глаз несущейся на него смерти.
Парнишка зачем-то ухватился за пояс и бестолково крутил бедрами.
Да что же он делает такое
Никак не справится с тесаком. Лезвие застряло в ножнах и не поддавалось.
Человеко-волк на последнем – самом широком – шаге оторвался от земли и полетел на Молокососа, замахиваясь обоими топорами.
Бросив бессмысленные попытки, его противник выставил вперед плечо и инстинктивно закрылся рукой.
Послышался новый выстрел.
Девушка услыхала, как пуля шмякнулась в мягкое, высекая алые брызги.
Два тела соединились в клубок и покатились, хлюпая грязью.
От скалы неслись Хозяин и Кобура. Из хвоста обоза появились остальные охранники.
И где только носило
Но быстрее всех подползла к побоищу девушка.
Она угодила рукой во что-то теплое, осклизлое. И увидела отрубленные пальцы Молокососа.
В ужасе она посмотрела в сторону.
Человеко-волк лежал на нем, тяжело дыша. Правая рука Молокососа, окровавленная, лишенная пальцев, судорожными движениями тщилась схватить в охапку волчий мех. И оттого заставляла всё тело непроизвольно вздрагивать. Даже придавленное сопящей мохнатой тушей.
Бедняга никак не мог сообразить, что его рука искалечена.
Над девушкой нависли тени. Сквозь бормотание человеко-зверя она услышала смешливый голос Кобуры:
– Кончай уже с ним обниматься.
Мужчина поддел ботинком умирающего дикаря и отбросил на спину.
Рассеченное по диагонали лицо Молокососа уставилось в небо единственным уцелевшим глазом. Его грудь вздымалась и опускалась в судорогах агонии.
Глава 3. Почести
#1
Человеко-волк перевалился на бок, чтобы рассмотреть душегубов. Тяжело и дробно дышал, словно боялся вместе с выдохом испустить дух. Но всё подхватывал его в последний
Родные горы обступили его равнодушным кольцом. И только хмурились бровями туч, ничего не предпринимая.
Кобура навис над Молокососом и разглядывал его рассеченное лицо. В глазах обоих застыла укоризна. Только в мальчишкиных еще теплилось предзакатное солнце. А вот мужчина стоял затылком к его бледному отсвету; возвращенный омертвевшим взглядом, он сгущался в его зрачках столь же бледной тенью.
Вдруг он присел на корточки и сунул руку под спину приятеля. Схватил рукоятку тесака и потянул. Упрямый нож и здесь отказался повиноваться.
Кобура выругался и снова потащил. Тело вздрогнуло и покачало головой.
Рядом опустился на корточки Хозяин и мягко его отстранил. Лицо вожака смягчилось, выдавая новую эмоцию. Или это по-новому сложились щетинки на его бороде; или проседь отливала по-новому. Глядя Кобуре в лицо, он высвободил тесак. Взвесил на руке – дескать, добротный ножик, нечего тут ругаться – и передал его Кобуре. Выжидая, чего тот станет делать.
Мужчина принял оружие. И, не вставая с корточек, подполз к дикарю.
Грудь девушки поднялась, набирая ставшего вдруг дефицитным воздуха. Сердце ускорилось, но рассудок оставался холоден. Что-то будет. И она собиралась посмотреть, что.
Даже Незнакомка, застывшая осанистой статуей, пришла в движение. Обвела взглядом по кругу всех спятивших единовременно людей.
Девушка углядела в ее глазах удивление. Даже брезгливость. А ведь она совсем не похожа на обозную знахарку. Не к лицу ей провонявшая снадобьями и нехитрым съестным повозка, в которой она собиралась трястись остаток пути с истерзанным юношей.
Незнакомка шагнула вперед, но была остановлена взмахом руки.
Хозяин спиной почувствовал настрой и наложил на него вето.
Незнакомка ткнулась в невидимый барьер и отпрянула. Развернулась, ища глазами себе применение. Даже её величество понимала, что их полномочия не простираются на месть волчьим отродьям.
Кобура уселся на колени перед зубастой мордой. Уж не человеко-волк ли и был его умирающим другом. В подтверждение безумец погладил мертвую волчью башку. Почесал за ушком и по загривку. Его рука неутомимо двигалась, словно он так до конца и не решил, что с ней поделать.
Девушка увидела сквозь его пальцы обесцветившиеся глаза дикаря и поразилась затаившейся в них ненависти.
– Знаешь, что я думаю?
Голос Кобуры звучал почти ласково. Вряд ли многие из людей слыхали его успокаивающие интонации. Как не видел мир теплоты, источаемой его колким взглядом.
Но дикарь не сильно-то воспрянул от оказанной чести. Никакого ответа.
Свободной левой Кобура уперся противнику в висок и прижал к земле. А в правой поднес тесак к его шее. Вознамерился мяса нарезать, не иначе.