Лес великого страха
Шрифт:
Целительница погладила метлу по рогам, оседлала ее и пристегнулась. Шишку она положила в карман куртки. Верхушка шишки торчала из него, словно в кармане сидел маленький ежик.
– До встречи. Света, – сказал Ринке.
Ведьма помахала рукой, потянула руль на себя и свечкой пошла вверх. Карина проводила ее глазами, пока силуэт подруги не скрылся за ветвями деревьев.
– Пойдем, – сказал сидх и выдернул из земли копье.
Ринке забросил копье на плечо и двинулся вперед. «Как коромысло несет», подумала Карина, глядя на него. Ведьма улыбнулась такому неожиданному, мирному сравнению.
Вскоре сухие иглы под их ногами сменились пружинистым мхом. Появились зеленые
Взрослый лис в яркой оранжевой шубке неторопливо появился из кустов, плавно продефилировал между сосен и исчез в зарослях можжевельника. Путников он не заметил.
Ринке двинулся дальше. Пройдя несколько шагов, он обнаружил, что ведьмы рядом нет, и обернулся, перекидывая копье в правую руку.
Карина, присев на корточки, собирала чернику.
– Сейчас, сейчас, – пробормотала она.
Ведьма поднялась, отправила в рот пригоршню ягод и подошла к сидху.
– Угощайся, – сказала Карина, протягивая Ринке полную ягод ладонь.
Он взял несколько штук, аккуратно отправил в рот.
– Благодарствую, – ответил сидх. – Ты очень хорошо идешь. Почти бесшумно.
Из уст темного эльфа это было более чем весомой похвалой. Карина улыбнулась:
– Я жила в лесной деревне.
Брови Ринке поднялись удивленным домиком.
– Да, сидх, у нас тоже бывают такие деревеньки, не только у нас, – произнесла мандреченка. – Десять-пятнадцать дворов, крошечные поля, отвоеванные у леса, и лес, лес кругом – на пятеро суток пути. Мне нравилось бродить по нашему лесу. Нравится и ваш лес…
Ринке заметил серебристую нить, медленно спускавшуюся с дерева, но ничего не успел сказать. Нить коснулась щеки ведьмы. Карина подняла руку и смахнула ее.
Ринке бросился на ведьму, сбил ее с ног и прикрыл собой. Сидх упер копье в землю тупым концом и глянул наверх.
Энедика приказала сжечь зерно, а также мертвецов – лучники мандречен успели прикончить пятерых партизан, прежде чем сами утонули в буре стрел. Пока Ежи обкладывали трупы своих товарищей тюками с зерном и поджигали его, Нифред решил отлить на колесо. Халлен в это время рассматривал труп возницы у соседней телеги. Стрела пробила череп, опрокинула тело на спину и пригвоздила к передку. При падении с головы воина слетела шапочка. Она зацепилась за стоявший на телеге ящик и повисла, трепыхаясь на ветру. Обычная мандреченская шапочка из выкрашенной в синей цвет кожи с вышивкой по краю – треугольники, ромбы, квадраты. В центре каждой фигуры был нашит крохотный черный агат той же формы. Очевидно, возница использовал головной убор в качестве амулета – черные агаты, как известно, заставляют сворачиваться кровь в ранах. Но это ему не помогло.
Халлен, забавляясь, нахлобучил шапку себе на голову. Торчавшие во все стороны пучки волос, которые Ежи склеивали разогретым в пиве воском, чуть примялись.
– А тебе идет, – заметил Нифред.
– Дешевка, – презрительно заметил Халлен и бросил шапочку себе под ноги.
– Помог бы лучше, – пробурчал Мирувормэл, снимая с телеги мешок с зерном.
Невысокий,
Халлен стиснул лук и поднял руку к заплечному колчану. Что-то свистнуло перед его носом. Еж сначала удивился тому, что не может нащупать в колчане ни одной стрелы, но тут увидел свою руку. Она висела на остатках рукава, и кровь лилась в придорожную пыль. Еще не чувствуя боли, Халлен поднял глаза и увидел перед собой мандречена в серой куртке и окровавленным мечом в руке. Эльф бездумно пробормотал обезболивающее заклинание. Халлен произнес формулу верно, да только потоки собственной Чи, искривленные лислором, последнее время становились все меньше и меньше подвластны ему. Часть боли все же просочилась в мозг, и темному эльфу этого хватило, чтобы рухнуть на колени, как подкошенному.
– Руби! – заорал Халлен. – Что ты стоишь, убей меня, тварь, я не хочу больше мучиться!
Но человек не стал добивать эльфа. То ли мандречен принял вопль Халлена за мольбу о пощаде, то ли решил, что однорукий лучник уже не опасен для него. Повернувшись, мужчина бросился к лесу.
– Ах ты, дрянь! – яростно заорал Халлен.
От него убегала обещанная Мораной возможность умереть героем, а не от передозы. Эльф бросил бесполезный лук. который все еще зачем-то сжимал, вытащил из колчана стрелу и метнул ее вслед убегавшей фигуре, как дротик. Перед тем как завалиться в лужу собственной крови, Халлен увидел, что стрела впилась туда, куда он хотел – в икру мандречена. Человек вскрикнул, но не остановился, чтобы вытащить стрелу. Хромая, он упорно двигался к краю дороги.
Сапог Мирувормэла стремительно набросился на Халлена. Еж еще успел подумать, что толстяк никогда не моет ноги, уткнулся носом в залитое кровью мятое голенище и потерял сознание.
Тавартэр увидел, как Нифред упал, взмахнув руками с нелепо скрюченными пальцами – маг пытался бросить заклинание, но не успел. За краем телеги скрылись Мирувормэл и Халлен. Под аккомпанемент их воя мандречен серой тенью метнулся к краю дороги. Тавартэр выхватил лук и наложил на него стрелу. Еж не слушал воплей раненых товарищей – если кричат, значит, будут жить. На самом краешке сознания холодной змеей проскользнула мысль о Нифреде – стонов мага не было слышно. А потом осталось, как всегда, – только стрела, крепко сжатая в пальцах, привычная тяжесть лука в другой руке и мишень, в которую надо попасть. Мандречен хромал, что сильно облегчало задачу. Человек обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть две стрелы, летевшие в него. Энедика, как Тавартэр, успела добраться до своего лука. Тавартэр не раз шутливо препирался с командиршей, предлагая бросить свой маломощный зефар и перейти наконец на последнюю новинку гномов – стальной химдиль.
Но Энедика всегда попадала в цель, независимо от марки лука.
Сидх застегнул пояс и переступил с ноги с ногу. Партизан решил проверить, а не сидит ли кто под телегой. Он не был в этом уверен, иначе не полез бы в пыль и грязь, а сразу ударил бы своей Чи. Но Ежу не хотелось тратить свою магическую энергию зазря.
Равенн ждал, пока перед ним покажутся глаза сидха. После этого мандречену предстояло двигаться очень быстро. В щели между днищем телеги и дорогой появилось плечо, подбородок…