Лесная тропинка до храма
Шрифт:
– Ночью плохо спалось. Ты чего хотел? Заходи, поставим чайник и выпьем горячего шоколада, – юноша зевнул во весь рот, будто хвастаясь острыми клыками – Феликс безумно хотел себе такие же. Но в нем не было южных кровей – и таких острых зубов не досталось.
– Хотел предложить тебе сходить со мной в лес ненадолго, разведать местность и найти поляны для празднования, – он скинул куртку и рюкзак по дороге в кухню. Раздался резвый топот – Берт, уже окончательно проснувшийся, бежал вверх по лестнице, чтобы переодеться.
Феликс
– Я соберусь за пять минут, потом позавтракаю и пойдем, закинь только дров в печь! Нам на весь день работы, – раздался крик со второго этажа, и Феликс широко улыбнулся.
Друг действительно вернулся молниеносно, на ходу натягивая плотный свитер из ярко-красной альпачьей шерсти.
– Мелисса испекла? – кивнул на явства Альберт.
– Ага. Сказала, что нехорошо идти к тебе с голыми руками. Там еще рагу и пшенка.
– Это она молодец, я со вчерашнего обеда ничего не ел…
– Ты хоть иногда заходи поесть к нам, а то Агнес совсем из сил выбьется – еще один рот кормить, да такой огромный, – Феликс хихикнул, как ребенок, и увернулся от шутливого толчка в плечо.
– Дурак, не так уж много я и ем. А Мелисса из сил не выбьется?
– Нет, у нас много ест разве что Курт, да и относительно чего – много? Одну тарелку всего, Бьорн и Хильда совсем как пичужки маленькие, их порции в чашку уместить можно.
– Печенья – это нечто, – Альберт улыбается, заворачивая добрую половину лакомства и кидая кулек в сумку – ясное дело, оставил Софе, они всем делились с самого детства – решили и жизнь друг с другом разделить.
– Пойдем? Я взял всякого, если что. Ножик, бутылку воды, поесть с собой – сухарики и мясо, если совсем проголодаемся, книгу…
– А книга зачем? – Альберт наклонился и залез в ботинки. Тоже высокие, как у Феликса – только теперь зимние, с плоской подошвой и мехом внутри. Незаменимые помощники в дальних странствиях по снегу.
– Бестиарий. Вдруг найдем следы?
– Мне чертовски нравится твоя предусмотрительность! – Альберт улыбнулся от уха до уха, похлопал друга по плечу и вышел из дома, храбро подставляясь под декабрьский ветер и снег.
Лес встретил их шумом – ласковыми голосами деревьев.
Сердце замирало от мысли, что именно здесь они проведут праздники – в надежных объятьях природы.
Тропинки, уже давно знакомые, занесло снегом, потому приходилось искать их по памяти – Феликс читал лесные дороги. То и дело припадая к земле, он касался пальцами рыхлого снега, поскрипывающего под ногами, и шел вперед. Альберт и Софиа шли за ним – чаща и рощицы не были их стихией.
– Мы бросили затею догадываться, кто встретится нам в Ветрардаг? – негромко спросила Софиа, опасаясь потревожить
– Бесполезно, вариантов много, а информации и идей – кот наплакал, – Альберт пожал плечами и плотнее завязал шарф на ее шее.
– Я тропы не вижу – все занесло. Придётся идти наобум, – Феликс вздохнул, будто поднял тяжесть; выпрямился, засунул замерзшие руки в варежки и прикрыл глаза, подставляя лицо лесному шепоту. – Если заметите чьи-то следы – обязательно скажите, это поможет…
Софиа кивнула и достала из сумки моток яркой красной пряжи, обвязала у дерева и взяла клубок в руки – чтобы не заблудиться и вернуться домой, простой и действенный способ, известный с незапамятных времен.
– Здесь прошел лось, пару часов назад.
– Отлично, значит, нам в обратную сторону, – Феликс развернулся и пошагал вглубь, в чащу.
Деревья стали расти гуще, будто закрывались от непрошеных гостей; лось обломал ветки кустарников и елей: их лапы прогибались под тяжестью декабрьского снега.
– Феликс, ты уверен, что там мы найдем поляну? – Софиа тронула его за локоть. – Мы же не просто гуляем, нам нужно искать место для ночи Ветрардага.
– Мне что-то подсказывает, что там есть хорошее место. Я чувствую, – упрямо произнес юноша; его глаза горели чем-то неземным, на дне фиолетовых омутов спрятались светящиеся кристаллы. – Верьте мне, лес мне никогда не врал, – и обернулся, чтобы взглянуть на Альберта.
– Идем. Веди, куда хочешь, с нами клубок пряжи, все будет нормально, – Альберт похлопал его по плечу и, придерживая руками ветки, пошел следом в самую чащу.
Медленно темнело – то ли от заходящего рано солнца, то ли от того, что голые ветви деревьев загораживали небо. Феликс упорно продирался сквозь ели, длинные березы и невысокие сосны, и друзья шли за ним. Лес действительно никогда не врал ему.
Казалось, шли они вечность, но вдруг их поводырь – здесь Альберт и Софиа были как слепые котята – остановился, вскинул руки и замер в этой позе, будто окаменел.
Интуиция подсказывала: сейчас лучше молчать и не двигаться. До их ушей донесся тихий скрип снега под маленькими лапками и странные курлыкающие звуки.
Перед ребятами была поляна – как огромная тарелка, без единого кустарника и зарослей малины, лишь одно огромное дерево в центре – большое, как сам мир, едва ли втроем можно ствол обхватить… Вокруг него, перебирая крохотными лапками, водили хоровод мошу.
Будто кто-то рассыпал мешок плюшевых игрушек – все цвета, от самых ярких до пастельных: и золотистый, и рыжий, и множество оттенков голубых, зеленых и фиолетовых; огромные глаза, пушистые хвосты и маленькие лапки. Они курлыкали что-то на своем языке, который понимали только дети, бродили вокруг древесного ствола и колдовали. Из-под маленьких лап вылетали искры…