Лесная тропинка до храма
Шрифт:
– И не говори. Но главное сейчас – найти Дорту и спросить, что за чертовщина творится, кого она попросила встретить… И все в таком духе, – Альберт передернул плечами. По его спине табунами бегали мурашки.
– Тебе холодно, милый?
– Потерплю.
Феликс огляделся. Они приближались к нужной улице. Дом продавщицы было несложно заметить – та же золотистая краска на оконных рамах, небольшой увядший сад за изгородью, запах домашней выпечки из приоткрытой форточки.
– Думаю, вежливее будет позвонить в звонок, а не сразу стучать в дверь, – он осторожно
– Заходите, ребята, – мягкий голос раздался из приоткрытого окна. – Все открыто.
Под ногами шуршали разноцветные камушки – ими была усыпана тропинка от калитки до дома. Увядшие поздней осенью цветы еще не обрезали, и они радовали глаз потускневшей акварельной палитрой – бордовый, охра, золотистый и оливковый.
Тяжелая дубовая дверь открылась на удивление легко, и Феликсу пришлось несколько раз быстро моргнуть, чтобы привыкнуть к полутьме.
Лакированная деревянная мебель с резными элементами, бархатный диван и вязаные пледы – все дышало уютом, любовью, которую вложили в этот дом. Из кухни доносился запах свежего яблочного пирога, молока с медом и сливочного масла.
– Приятно видеть тебя, Феликс. И вас, Софиа и Альберт, – пожилая женщина сидела в кресле-качалке и вязала спицами бордовые носки с желтыми узорами. Тонкие пальцы, покрытые пергаментом кожи, молниеносно перекидывали петли.
– То, что вы знаете наши имена, конечно, очень льстит, – Альберт улыбнулся женщине и обвел взглядом помещение. – У вас здесь уютно, но… Мы пришли не в гости.
– Я знаю. Вас интересует секрет, который я подарила Феликсу вместе с медом? – ласковая улыбка, взгляд, полный бесконечной мудрости, и быстрое движение спиц. – Присаживайтесь за стол. Я скоро принесу пирог.
– Да. Честно говоря, госпожа Дорта, нам очень интересно, о каком важном госте вы говорили. Как мы можем правильно встретить того, о ком не имеем ни малейшего понятия? Может быть, вы могли бы заглянуть в будущее еще раз? И сказать, кого же нам ждать в лесу в ночь Ветрардага, – Софиа села на обитый бархатом диван.
– Так далеко я заглянуть, увы, не в состоянии, – Дорта покачала головой и встала, отложив вязанье. – Но ты, – ее умные темные глаза остановились на Софе, – ты можешь. У тебя дар исключительной силы, его нужно направить в верное русло.
– Я? – изумилась Софиа. Она тревожно взглянула на друзей, ища поддержки. – Но я же ничего не умею! Вот Агнес, моя сестра, с детства умеет предсказывать погоду, а Ева зачаровывает музыкой, но я… Я же ничего не могу, и никогда не могла!
– Тем не менее. В тебе дар исключительной силы, просто он спит… Если разбудишь, он тебя осчастливит, – Дорта медленно пожала плечами и на минуту удалилась из комнаты, видно, чтобы принести пирог.
– Это глупо. Нет, правда, это глупо!
Щеки девушки покраснели, глаза метались по комнате, цепляя случайные предметы. Глиняная ваза с потускневшими цветами, горшочек с сухоцветами, клетчатая светлая скатерть, окно с маленькими витражными вставками…
– Это не глупо, Софи. Я уверен, что у тебя есть дар, – Альберт подсел
– Это другое, это не настоящий дар, – голос девушки звучал приглушенно – она не отстранялась от плеча Альберта. – Я с самого детства мечтала о настоящей магии, о том, что она проявится, как у Агнес и Евы – в пять-десять лет… Да что я вам говорю, вы это знаете.
– У меня дар предсказания проснулся только в двадцать семь лет, – Дорта зашла в комнату с большим подносом. На нем стояли четыре чашки и большая тарелка с яблочным пирогом. Внезапно вспомнилось, что ели они только утром. – Конечно, чтобы магия пробудилась, требуется серьезный повод… Приятного аппетита, друзья мои.
– Что за повод? – Софиа подобралась, почти легла грудью на стол и вцепилась взглядом в Дорту, которая раздавала им кружки с ароматным чаем. Феликс подорвался ей помочь, но та усадила его на диван.
– Мой муж собирался в горный поход зимой. Я была сама не своя от беспокойства, ведь на горных вершинах в особенно снежные дни погибали люди. И когда я от беспокойства не могла и глаз сомкнуть, мне открылась возможность предсказывать недалекое будущее. Я увидела, как он возвращается с гор, замерзший, уставший, но здоровый. Тогда я со спокойной душой его отпустила, – женщина улыбнулась и села во главе стола. – Раньше мой магазин назывался просто «мед и вино». Двадцать пять лет назад на вывеске написали еще и «секреты».
– Но если вы не можете видеть будущее дальше пары дней, то откуда вам было известно о госте в первую ночь Ветрардага, которая будет через полтора месяца? – спросил Феликс.
– Я увидела это в особом сне, который посещает только ясновидящих. Он является независимо от моей воли. Этот гость – хранитель леса, – губы Дорты тронула теплая улыбка. – Но больше мне ничего не известно.
– Ну, мы не узнали про Ветрардаг ничего, кроме туманного «хранитель леса», зато услышали про дар Софии, – Феликс прикрыл за собой калитку и тяжело вздохнул. Тревога маячила на краю сознания. – Чем займемся остаток дня? Снова будем перебирать книги и искать что-то интересное?
– Это глупо, мы снова останемся ни с чем, – сказал Альберт, крепко держа за руку Софу. – Раз мы не можем никак подготовиться, будем шагать в бездну без страховки. Так даже интереснее.
Софиа, еще более бледная, чем обычно, медленно ступала по вымощенной булыжником дороге, и заметно дрожала.
– Я никогда не слышала, чтобы дар поздно просыпался. Должно быть, такое бывает только у единиц.
– Ну, милая, – Альберт чуть крепче сжал дрожащие пальцы и остановился, коснувшись в нежном жесте ее щеки губами. – Не переживай. Ты везучая, значит, ты обязательно окажешься в числе тех единиц. Твоя магия обязательно проснется, когда это будет нужно. Я уверяю тебя, лунушка, тебе не о чем беспокоиться. Дорта сказала, что ты одарена чрезмерно, у нас нет причин сомневаться в ее словах, правда?