Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Нет, - шепнул Эткуру, мотнув головой.
– Да, - мягко, насколько сумел, сказал Анну.
– Лев подарил тебе твоего собственного брата, который меньше, чем трофей. Для забавы? Хороша забава. Ты - раб Льва. И я тоже. Что Лев захочет - то и будет. А если мы что-то нарушим, Прайд нас порвёт, даже если Лев не узнает...
Эткуру взглянул устало и беспомощно.
– Как ты додумался до таких вещей, Анну? Это... так дико...
– Не убивай меня сразу, брат - из-за Ча.
– Так это он...
– Стой, слушай. Нет, это я, - и медленно подбирая слова,
– Эткуру... представь: язычник вызывает тебя на поединок... на здешний. Где искушают судьбу.
– Судьбу нельзя искушать, - тут же выдал Эткуру одну из любимых избитых истин.
– Тот безумец, кто меняет Предопределённость, данную Творцом, на слепой Случай, забаву Владыки Ада!
– Ну да. Предопределённость хороша для рабов, а Случай - для свободных людей!
– Почему?!
Анну печально усмехнулся.
– Тебе страшно подумать о том, что в такой игре ты... можешь не победить?
– Конечно! Анну, одно дело - война, бой, смерть, а другое...
– Ты мне говоришь о войне?
– Анну сжал и резко разжал кулаки.
– Я лучше тебя знаю, что такое война, брат! И Элсу знает! И что? Скажи мне - просто страшно быть побеждённым?!
– Да...
– А вот им - нет! Оттого они и свободны... Ну ладно. Дело не в этом. Вот - ты хочешь такое, что совсем нельзя...
– Ча?
– спросил Эткуру скептически.
– Ча!
– Анну не выдержал.
– Да, Ча! Он - сильный, брат. Посмей когда-нибудь взять сильного, Эткуру! У меня были бойцы - да, побеждённые, пленные, но после боя, а у тебя - только несчастные рабыни, которые хнычут и боятся лишний раз шевельнуться! Ты не знаешь, что это такое - сила рядом, сила духа даже. И тебе всегда будет мешать этот страх... Страх раба!
– Прекрати меня оскорблять!
– Я не оскорбляю - это правда. Ты боишься.
– Боюсь позора! Что ж такого?!
– А если это - не позор?.. Ладно, брат, этого уже слишком много. Я больше ничего не скажу. Просто - знай: я предан тебе. И молчи об этом со всеми - с нашими особенно. Когда рядом бестелесные - не станем говорить ни о чём всерьёз. Будем обсуждать вино, лошадей, ткани, рабынь, собак, клинки - но ни слова о том, что мы думаем о них. Пообещаешь?
– Мне это так же важно, как тебе. Но как проверить, брат?
– Просто, - Анну чуть улыбнулся.
– Прочесть. Ча учит меня читать. Бестелесные не прячут писем - им ни к чему; когда я смогу прочесть - возьму и прочту. Тебе, вслух. И всё станет ясно. А теперь пойдём, брат - зуб на зуб не попадает.
– У меня ноги промокли, - пожаловался Эткуру, и Анну ощутил снисходительную жалость, как к продрогшему ребёнку.
– Об этом и поговорим, - сказал Анну.
– Это как раз подходящая тема.
Они пошли к входу в свои апартаменты, и Анну думал, как изменилось положение вещей. Дома, в Чангране, ему и в голову не пришло бы поучать Львёнка Льва - но сейчас это сошло легко и просто. Они, конечно, никогда не были, да и не могли стать друзьями - Пятый Львёнок Льва и Львёнок Львёнка, нашему рысаку троюродный баран: их разделял
Север странным образом сделал Львят сообщниками.
***
Запись N136-01; Нги-Унг-Лян, Кши-На, Тай-Е, Дворец Государев, Башня Справедливости .
Ра режет правду-матку на Государевом Совете, собравшемся в маленьком зальце, примыкающем к кабинету Государя.
Совет, правда, неофициальный и в очень узком кругу - но на другой бы меня и не позвали. Зато - обсуждаем мою идею, и участвуют главные советники Государя и несколько доверенных лиц. Повестка дня: маленький Львёнок и тот, другой парень - который сможет нам помочь общаться с послом Эткуру. И угроза близкой войны.
Маленького Львёнка Ра жалеет.
– Ник, - говорит она, - пожалуйста, помоги ему, чем сможешь. Когда я думаю, в каком он положении - мне делается не по себе... Ар-Нель говорил мне, что варвары просто помешаны на чести - каково человеку, помешанному на чести, сидеть взаперти и в одиночестве и ждать, убьют его, или обрежут, как скотину...
Она такая милая... От волнения её эльфийское личико, с которого сошёл деревенский загар, розовеет, а глаза блестят. На Земле за таких девочек отдавали всё и проливали кровь, а нежный взор и искренняя горячая страсть в голосе этим отдававшим подали бы, пожалуй, некоторую надежду на взаимность...
Но то - на Земле.
– Добрая Государыня, - говорю.
– Я сделаю, что могу, конечно, но не забывай - он враг. Ты ведь всё, что тут говорилось, поняла?
Делает непередаваемую гримаску - "ах, да брось ты!"
– Я всё поняла. Южане, хоть и называются Братьями, понятия не имеют, что такое братство. До этого несчастного никому нет дела. Мой Государь может считать его разменной монетой в политических играх - но ведь так считает и их Государь! Низко, это низко... Мне кажется, что пока всё идёт к войне - я права?
– Государыня, - говорит Господин Канцлер Дэ-Нг, Советник Государя, суровый немолодой мужчина со шрамом, рассекающим лоб и щёку - свадебным подарком от обожающей его Госпожи Советницы, - мы делаем всё возможное, чтобы избежать войны. Она нам не нужна. План предусматривает самые добрые отношения с послами - сделав их нашими союзниками, мы можем надеяться...
– Это я уже слышала, - фыркает Ра.
– Ради этих добрых отношений, которые ещё неизвестно, куда приведут, вы решили отдать варвару нашего подданного, да? В качестве рабыни? Пусть даже это будет и преступник - хорошо ли наказывать человека так? А если эта жертва приведёт лянчинца в доброе расположение духа и он начнёт лгать о том, что нам хочется слышать, то мы, благородные и добродетельные господа, дадим ему прикончить собственного младшего брата. И будем надеяться, что он сделает для мира хоть что-нибудь, да?!