Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– Напрасно всполошились, девочки! Никто из нас и обломка ножа не стоит - а вы на церемониальный меч пялитесь!
– Заткнись, гадина!
– взвизгивает более чистый парнишка с мелкими чертами лица - совсем девчонка.
– Ты ничего не стоишь, помоечник! Господа, не слушайте эту тварь!
– Уважаемый Господин!
– темноволосый мальчик в рубашке с вышитым воротником цепляется за решётку, прижимается к ней всем телом.
– Послушайте, пожалуйста... я же не знал, Небом клянусь, я понятия не имел, что так выйдет...
Кто-то за его спиной кидается на солому и истерически рыдает. Лохматый шкет издевательски хохочет и показывает пальцем. И-Ур усмехается:
– Звёзды небесные, а не Юноши.
– Уважаемый Господин Смотритель, - говорю я, - мне надо с ними поговорить. Я не уверен, но, возможно, кто-нибудь из них и подойдёт.
И-Ур кивает.
– Извольте, беседуйте, Уважаемый Вассал Эк-т. Если кто приглянется - пошлёте ко мне стражника.
– Я вам подойду, Господин Вдрызг-Неизменный, - тут же подсовывается лохматый.
– Только взгляните на меня - я буду красивая и честная девица, чтоб мне лопнуть!
– Не лезь, ворюга!
– парнишка, смахивающий на девчонку, замахивается на него кулаком.
– Оэ! Я - ворюга, а ты - Дочь Ночи!
– Уважаемый Господин, - молит темноволосый, - ну послушайте, Неба ради!..
– Эй, фуфлыжник!
– окликает его лохматый, засовывает в рот большой палец и прикусывает у первого сустава - чудовищно вульгарным жестом.
– Твой хозяин тебя послушает... может быть.
– Да отойди ж ты в сторону, урка!
– плотный парень отталкивает лохматого плечом, тот мерзко хихикает:
– Сильная девочка, легко родишь!
– Ну вот что, красавцы, - говорю я.
– Или вы сейчас замолчите, или я ухожу.
И наступает тишина. Даже рыдавший перестаёт рыдать, встаёт и подходит к решётке, размазывая слёзы по лицу. На меня смотрят напряжённо и вопросительно.
– Значит, так, - говорю я.
– Одного из вас я могу отсюда забрать.
– Меня!
– тут же говорит лохматый.
– Послушай сперва, дурак, - хмыкает плотный и спрашивает.
– Куда, Уважаемый Господин?
– Уважаемый Господин, - тут же выпаливает темноволосый, - я тут случайно, Небом клянусь, я из хорошей Семьи, я сделаю всё...
– Начнём с того, что мне вы не нужны, - говорю я.
– И лёгкой жизни не обещаю. От унижения избавлю. Но - и только.
Они снова затыкаются.
– Кто из вас чувствует себя в силах стать подругой лянчинского Принца?
– спрашиваю я.
– Это - благое дело. Я хочу, чтобы тот, кто решится, стал ему настоящей подругой, партнёром и товарищем. Принц - варвар, он не знает, что такое свободная женщина, он заточен под мир рабства, страха и боли. Если среди вас найдётся смельчак, его дети станут лянчинскими Львятами.
Лохматый снова свистит. Плотный сплёвывает:
– Ага. Клеймо на лоб - и всю жизнь валяться в ногах у вонючего дикаря. Спасибо, я не настолько глуп.
– Ещё
– В борделе-то лучше!
Темноволосый прячет глаза:
– Уважаемый Господин, мне жаль... но - нет. Может, меня выкупит человек, а не животное с юга.
Лохматый издевательски смеётся:
– У-сю-сю, Уважаемая Госпожа, вы такая наивная!
– и перехватывает его ладонь в сантиметре от собственной физиономии.
– Ты?
– спрашиваю я у похожего на девчонку.
Он изо всех сил мотает головой:
– Нет-нет-нет! Мне ещё жить не надоело!
Рыдавший под шумок молча ретируется в глубь камеры.
– Значит, нет?
– спрашиваю я. Не стоило и пытаться.
– Ну почему?
– лохматый смотрит на меня, глаза у него наглые, зеленовато-серые.
– А я-то? Вы не слыхали разве, Господин Вассал?
– А ты надеешься смыться, - говорю я.
– Разве не так? Только напрасно надеешься. Ты мне не подходишь.
– Не-а, - лохматый улыбается.
– Я не сбегу. Этих трусов матушки учили добру, а я свою не помню. Я сам... научился кое-чему. Товарищем, значит? Лянчинцу? А что, между нами много общего: я дикарь и он дикарь, я вор и он вор... может, это Судьба моя. Отпечаток его пятерни не при вас, Уважаемый Господин?
Мне повезло. И что теперь делать с этой Манькой-Облигацией? Похоже, идея с самого начала была глупой и провальной.
– Как звать?
– спрашиваю я, всё ещё размышляя, стоит ли с ним связываться.
– Ви-Э, - сообщает лохматый с готовностью.
– Имени Семьи нет, потому что Семьи нет, извиняйте. Но будет. Эти пусть себе, как хотят - а я хочу детей.
Кажется, в его тоне что-то чуть меняется на последних словах. И я решаюсь.
– Хорошо, - говорю я.
– Значит, ты - наш человек в лянчинской миссии, Ви-Э?
Лохматый кивает.
– Только отмойте сначала, а то принц меня прибьёт от ужаса, - говорит он, и в его тоне уже не звучит холодная злоба.
– И - я ваш человек, конечно. Я же родился в Тай-Е...
И я посылаю стражника оформить бумаги на воришку по кличке Ви-Э, плебея без Имени Семьи. По крайней мере, он не без внутреннего стержня...
***
Впоследствии Анну долго думал, как дошёл до такого безумия.
Видимо, Север и Ар-Нель что-то необратимо изменили в его душе. Сама мысль о настолько нелепом, неприличном и глупом поступке ещё неделю назад не могла бы прийти Анну в голову.
А теперь пришла. И Анну заговорил с Соней.
Разумеется, при всём своём душевном раздрае, Анну не обезумел до такой степени, чтобы сделать это при всех. Он почти подкараулил Соню на выходе из коридора, ведущего из покоев для гостей в служебные помещения: раб возвращался с корзиной, в которой лежали вычищенные блюда, пустой бурдюк и пара ножей. Увидев Львёнка там, где он просто не мог находиться, Соня чуть не выпустил корзину из рук.