Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
– А если всё это враньё?
– говорю я. Мелкая подначка.
– Если бы этот Юноша хотел солгать, он солгал бы, что не крал, - пожимает плечами Ар-Нель.
– Сказал бы, что он - бедный актёр, которого собирались казнить ни за что... Оставь, Ник! Разве ты не видишь его желания искупить сотворённое зло?
Вот так, дорогие земляне. В Кши-На воровство - однозначное зло. Без вариантов. Понять можно - но наказание не отменяется. Ар-Нель сочувствует, но ничем не поможет. Робин Гуд - в пролёте...
– Приведи его в порядок, Ник, - говорит Ар-Нель.
– Я удаляюсь.
– Пока не надо, - киваю я. Мне не предсказать реакцию Львят на то, что Элсу принимают при дворе Государевом.
Ар-Нель уходит, а мы с Ви-Э отправляемся в мои покои - приводить Ви-Э в божеский вид.
У дверей, ведущих на мою территорию, сталкиваемся с Ри-Ё. У него мокрые волосы, а вид довольнёшенек; он держит в руках какой-то предмет, завёрнутый в несколько слоёв шёлка.
– Где ты бегаешь?
– говорю я.
– Я тебя разыскивал. Надо было устроить это чудо - ему пришлось три часа торчать в комнате прислуги, а лучше бы было вымыться в это время...
Ри-Ё смущается.
– Простите меня, Учитель, - говорит он виновато.
– Вы сказали, что вас до вечера не будет - и я ходил в квартал стеклодувов.
– Хотел увидаться с И-Цу?
– спрашиваю я.
– Семья И-Цу заключила новый договор, - говорит Ри-Ё.
– У него другой Официальный Партнёр, меня он видеть не хочет... нет, Учитель, я заходил к Господину Се-Хи, заплатил ему чуть-чуть, чтобы он позволил мне воспользоваться его оборудованием...
– Бедный Ри-Ё, - говорю я, - ты с этой придворной суетой просто соскучился по работе?
Ри-Ё кивает, разворачивает шёлковый платок.
Внутри свёртка - прелестная вещица: высокий узкий сосуд для ароматической смеси, зеленовато-синего стекла, с тонко и точно вылепленным цветком ириса вместо пробки.
– У тебя всё же способности, дружище, - говорю я.
– Ты - настоящий художник. Очень здорово.
– Правда?!
– радостно восклицает Ри-Ё.
– Я хотел подарить это одной особе... Чтобы эта особа не думала, что я олух неотёсанный, с дурным почерком и вообще...
Ну что ты будешь делать...
– Особе, конечно, понравится, - говорю я.
– Но имей в виду, Партнёр особы уже решён и поединок назначен. Так что - фенечку дари, но на сильные чувства не рассчитывай. А сейчас мне придётся послать тебя в город, в лавку готового платья. Ты купишь человеческие тряпки для другой особы, вот для этой - вы с ней, вроде бы, похожего телосложения...
Ри-Ё смотрит на Ви-Э, Ви-Э подмигивает. Ри-Ё сдерживается, чтобы не прыснуть:
– Это тот парень, которого вы хотите представить Принцу Эткуру, Учитель?
– Оэ, солнышко!
– возражает Ви-Э.
– Это та девица, которую Господин Вассал хочет представить кому-то-там. Это у тебя страсти-мордасти, а у меня решён не муж даже, а владелец. Вот такие дела.
Ри-Ё хмыкает. Я отдаю ему мешочек с деньгами - он вручает мне свой стеклянный цветок и улетает. Я рассматриваю вещицу... мой маленький дружок так старательно ищет себе проблем, что диву дашься.
– Уважаемый Господин, это всё, конечно, очень и очень романтично, но мне ванну бы и пожрать... в смысле, съесть бы хоть что-нибудь, если это не противоречит придворному этикету...
Вот же я дубина! Со всей этой суетой - забыл, что мой воришка наверняка голоден! Нет мне прощения... Даю ему пару вафель с начинкой и провожаю в места, как говорилось на Земле во времена оны, общего пользования.
Помещение для гигиенических надобностей в моих апартаментах вызывает восхищение. Чистюли нги-унг-лянцы придают подобным удобствам куда больше значения, чем средневековые земляне и даже земляне времён Ренессанса. В Тай-Е отличная канализационная система, а во Дворце она ещё модернизирована. Если в прочих местах, как мне говорили, сложная водопроводная сеть несёт воду до третьего этажа зданий включительно, то во Дворце воду ещё и подогревают. Она всегда одной температуры, градусов тридцать - тридцать три, и её можно набрать во вместительную ёмкость из толстого и очень прочного матового стекла, похожего на глянцевую пластмассу. Из этой штуки, вполне сходящей за ванну, вода выливается в отводную трубу; надо бы поинтересоваться, куда ведут эти трубы, когда время будет.
Увидев ванну, Ви-Э издаёт восторженный вопль - и я оставляю его наслаждаться плодами цивилизации, показав, где у нас мыло и ароматическое масло. Ви-Э пропадает в ванной комнате на целый час; за это время Ри-Ё успевает принести тряпки и рассказать, что дождь перестал и подмораживает. Зато результатом я доволен: Ви-Э отмылся до человекообразности, его волосы оказываются светло-русыми и блестящими, а физиономия - вполне обаятельной. Очень подвижная физиономия профессионального актёра - за ужином Ви-Э смешит Ри-Ё до колик, травя байки и корча рожицы.
А мне постепенно делается изрядно жаль его... Участь этого пройдохи - незавидна. Метаморфоза, очевидно, не будет по-настоящему удачной, как у всех потенциальных наложниц. Я вспоминаю гарем Смотрителя Эу-Рэ и тусклых девиц, у которых, похоже, имеются изрядные проблемы и со здоровьем, и со способностью рожать здоровых детей...
Но отыгрывать назад поздно. А Ви-Э улыбается кинематографической улыбкой и беспечно машет рукой:
– Господин Вассал, я - патриотка! Вы только покажите мне этого лянчинца - я уж придумаю, что ему сказать...
– Ты ещё Юноша, - встревает Ри-Ё.
– Ошибаешься, солнышко, - Ви-Э мотает роскошной, непонятно откуда взявшейся чёлкой.
– Я уже Дама, только пока не ломаюсь. Но это, мой наивный друг, дело времени.
Храбро. Что тут ещё скажешь...
Я просыпаюсь в полной темноте - погас фонарик - от позывного КомКона. Ага. Почему меня это не удивляет?
Тихо выхожу в сад. Караульных гвардейцев, похоже, уже не настораживают мои ночные прогулки - я их приучил. Ночь восхитительна. Чуть подморозило, скользко и свежо. Небеса чисты, звёзды в них сияют громадные, лохматые. Ночной ветер пахнет настоящей весной, яблоками и ландышами, оттаивающей и снова прихваченной ледком землёй, свежестью...