Лестница в небо
Шрифт:
Он сполз с дивана на пол и вытащил из кармана телефон, который у него не отобрали.
– П-фф, игрушка, – Донателло вертит в пальцах мобильник и безразлично кладет его на стол. – Юки, это просто безделица. Ну, позвонит кому-то и что? Где он – сказать не сможет, навигатора тут нет, следящих жучков – тоже. Забей, пусть играется.
Винсент сердито щурится и косится на телефон, который так хотел отобрать у своего младшего брата.
– Ты не знаешь, сколько гадостей он может сделать с этой безделицей, – все же возражает
– Юки, оставь, – ему на плечи мягко ложатся руки Леонардо, который ждал, видимо, вердикта своего брата. – Пусть у него эта игрушка будет. Отболеет, как Майки когда-то. Пусть его. Кадзэ бы не хотел этого…
– Кадзэ! – Винс вскакивает и сжимает кулаки. – Кадзэ жизнью за это заплатил! Разве этого мало?!
– Он любил Миднайта, – Леонардо поднимается за ним следом и примирительно берет за руку. – Давай дадим ему шанс.
– Ми-Мэй, – Миднайт торопливо забирает со стола телефон. – Й’оку… то есть Кадзэ так меня называл всегда. Он говорил, что я его рассветное тепло. Спасибо, Леонардо, за твое доверие.
Тот кивает, холодно и сдержанно, и улыбается через силу.
– Ради твоего брата, Ми-Мэй.
И выходит, увлекая за собой Донателло.
Винсент провожает их почти светящимся взглядом и резко разворачивается к младшему брату.
– Меня тебе не провести, Мид, – шипит он. – И они узнают, что ты за мразь на самом деле. Только дернись, только дай мне повод! И знай – сэнсэй Сплинтер видит тебя насквозь, его ты не сможешь обмануть этими щенячьими глазками и слезами! И Кодама никогда не купится на твое «Ми-Мэй». Ты был не его рассветом, а кромешным адом! И это ты виноват в смерти Кадзэ!
Миднайт дергает уголками губ и оглядывается, чтобы убедится, что кроме них двоих тут никого нет.
– Й’оку, Винс. Его именно так звали, чтобы ты тут ни придумывал. И именно с этим именем, вырезанным на пластроне, он и ушел в вечность.
«Я нашел Эхо. Куда?»
Пальцы сами нажали на отправку сообщения, которое тут же исчезло из чата, едва только было прочитано.
Гениальное изобретение доктора Стокмана – программа, позволявшая передать сообщение и тут же уничтожить его безвозвратно.
«Оно должно звучать здесь, если важно в Шторм».
«Как воздух огню важно».
Миднайт убрал телефон и улыбнулся.
Все чего он хотел, это обратно в свой дом, в свое логово, к старшему брату, который обнимет и изгонит страхи прочь, который никогда не потребует ничего за это и не будет упрекать.
Пусть Й’оку вернется к нему, пусть заберет домой и останется с ним навсегда.
Мастер сказал, что так будет.
Да, так и будет.
Без сомнений.
На потолке плясали уже привычные для этого места отголоски свечей.
Лео вошел и сел на стул около стены, устало опустив голову.
Раньше Рафу было плевать на живой огонь.
Раньше ему
Лео провел в воздухе пальцами, повторяя штрихи – словно и не Рафов подчерк даже.
– Не спишь? – тихо спросил он, прикрыв глаза. – Я не хотел мешать…
– Ты не мешаешь, – Раф приподнял голову. – Чего сам-то колобродишь?
– Медитировал. Потом вот решил зайти, Кодаму проведать, ну и тебя попутно, – Лео улыбнулся. – Как он растет быстро…
– Да, – Раф выбрался из гамака. – Дон сказал, что процесс замедляется, что он догонит своих братьев, и потом будет уже нормально расти и развиваться. Я надеюсь, что наш гений все правильно посчитал, то есть наши гении.
Он постоял минуту, глядя на растянувшегося на его кровати приемыша, и улыбнулся, коротко и грустно, а потом сел около стены.
– Они так сдружились, – Лео кивнул, тоже глядя на спящего Кодаму. – Донни души не чает в Юки, говорит, что нашел себе близнеца по духу и разуму.
Раф хмыкнул, сложив на коленях руки.
– А Майки в этом отщепенце убогом близнеца себе не откопал?
– Они не очень поладили, – старший вздохнул. – Майки сказал, что помочь готов, но что-то ему не так. Объяснить, как всегда, не может, да еще Юки подливает масла в огонь своим враждебным настроем, и Кодама тоже. Вчера еле успел вмешаться в их с Ми-Мэем ссору.
– Парнишка на язык не сдержан, – Раф покивал, не сдержав ухмылки. – Кого-то напоминает, правда? Ничего, мы же с тобой сможем ради Кадзэ помочь его младшему брату, а, Лео?
Тот вздохнул, отводя глаза.
Он и сам порой начинал сомневаться, что что-то из этой затеи выйдет. Мастер Сплинтер не верил в Ми-Мэя, Кодама презирал, Юки шипел змеей, Майки сторонился, Донни молчал, и только они с Рафом упорно верили непонятно во что, словно цепляясь за несбыточное.
«Это уже ничего не вернет и не изменит. И никому не поможет. Зачем же мы упираемся оба?»
– Ты снова уходил плавать? – Лео посмотрел брату прямо в глаза. – Раф, меня это тревожит.
– Не беспокойся, – тот сморщился и заполз обратно в гамак, отвернувшись к стене. – Не утоплюсь, если ты об этом. Просто я там лучше слышу его.
– Раф…
– Т-шш, – тот уткнулся носом в подушку и закрыл глаза. – Не надо, Лео, я все понимаю… Доброй ночи, бро.
Миднайт осторожно отлепился от двери, недовольно скривившись.
Его бесило то, как Рафаэль носился с Ёдзи, которого все они тут величали Кодамой.
«То, се, двадцать пятое и десятое! И все на блюдечке! Тоже мне, птицу важную выискали! Хуже Й’оку уже стали мамками. Даже не сказали, что его и в живых-то нету. А малявка и рад получать от всех и каждого по ведру заботы, которую и тут не заслужил ничем. Ничего не сделал, только на башку им свалился, а у меня старшего отобрал…»