Лестница в небо
Шрифт:
Раф ничего не ответил, устало упершись виском в борт кровати.
Кадзэ любил своего дурного брата вопреки всем гадостям, которые тот делал.
Кадзэ в него верил.
Неужто им не хватит сил и веры вывернуть Миднайта на хороший путь?
Он закрыл глаза и сморщился, втягивая ноздрями въевшийся в кожу запах огня пополам с запахом леса.
– Прощай.
Раф бережно целует висок под бинтами и дергает из земли заранее приготовленный факел.
– Люблю тебя, помни это.
Он еще минуту медлит, все всматриваясь
А потом кладет факел на грубо сколоченный плот и идет прочь от берега, ведя его за собой.
Пропитанные маслом и керосином бревна вспыхивают жарко и дружно, обняв огнем покоящееся в центре плота тело.
«Ты просто в моих ладонях».
Раф закрывает глаза.
«Ты называл меня зверем, а еще любимым огнем. Это я, Кадзэ, это я обнимаю тебя сейчас. Пламя же не живет без ветра и воздуха…»
Он толкает плот по течению и еще долго стоит по грудь в воде, глядя ему вслед, пока высокий костер, ярко горящий в ночи, не исчезает за поворотом реки, и Раф не остается совершенно один в темной чужой воде и пустой звездной вселенной.
Да, на берегу ждет Лео, вопреки всему приехавший с ним и молчаливой тенью бродивший неподалеку. Да, Раф ему в этот момент безумно за это благодарен – иначе поплыл бы следом, наверное, все же проверить – вдруг задышал в огне…
Но он совершенно один.
– Мы постараемся, отец, – тихо произнес Рафаэль. – Мы сможем сберечь то, что было ему так дорого.
Кодама минуту стоял в дверях гостиной, а потом попятился, брезгливо сощурив глаза.
У дивана на полу сидел Майки, обнимавший за плечи Миднайта и что-то шептавший ему в ухо под кино на экране.
«Откуда он здесь?»
Горе, раскрасившее лицо бывшего приятеля в землисто-серый цвет, парнишку не тронуло совершенно, но в сердце заползла тревога.
Какие черти принесли Мида, и где все же дядя Раф? Что происходит в доме?..
– Кодама, – на плечи легли когтистые теплые руки Мастера, вынудив обернуться и отложить в сторону свое желание высказать Миду все в глаза.
Сплинтер улыбнулся, устало, но очень и очень тепло, как только у него получалось и еще у дяди Лео, словно обняв большим меховым пледом.
– Пойдем, малыш, помедитируем вместе сегодня. Я обещал рассказать тебе о легендарных самураях прошлых веков.
Кодама кивнул и последовал за ним.
В конце концов, Мид никуда не денется до ночи, а услышать от сэнсэя интересную историю очень хотелось.
– А где дядя Раф? – спросил он, уже закрывая дверь в комнату Мастера.
Сплинтер посмотрел на него очень внимательно и ласково.
– Спит.
– Я хочу к нему, – Кодама уселся на циновку и поднял взгляд, готовясь слушать историю. – У дяди Лео тоже хорошо, но в гамаке теплее.
– Ты им не нужен, – Караи щелкнула по
Й’оку вдруг шевельнулся и перевел на нее взгляд.
Впервые за все время.
– Покажи еще раз, – неожиданно попросил он. – Я плохо вижу, но хочу рассмотреть.
Караи не смогла сдержать едва различимой улыбки.
Наконец-то! Заговорил!
– Я покажу, если ты обещаешь мне съесть весь ужин сам.
Й’оку кивнул, возвращаясь взглядом к экрану.
«Рафаэль… хочу увидеть твои глаза и убедиться, что ты и в самом деле забыл уже… и что позаботился о Ёдзи…»
====== По лунной дорожке ======
Ночная вода взорвалась фонтаном брызг, выпустив на поверхность залива голову в красной бандане.
Лунная дорожка лежала перед Рафом по-прежнему манко и ровно, уводя за горизонт.
И полностью утратив свой смысл.
«Куда мне по ней? И зачем?»
– Догоняй! – мимо проплыл Кодама. – Надо еще дальше!
«Надо, малыш… кому оно надо теперь-то?..»
Раф шумно выдохнул и нырнул на глубину, чтобы чернота ночной воды утопила в себе бессмысленную луну.
Он так и не нашел в себе силы сказать Кодаме, что по лунной дорожке они никуда не доплывут уже, потому что Кадзэ слишком далеко от них.
– На сегодня хватит, думаю, – вынырнув, Раф поймал Кодаму за руку и остановил.
Тот обернулся и сперва упрямо мотнул головой, но потом вздохнул и повернул к берегу.
– А когда пора будет? Когда мы за Бофу отправимся?
– Мы еще не готовы.
Раф набрал воздух в легкие и снова ушел под воду, размыв в соленом заливе соль ответных брызг.
Миднайту было страшно в маленькой комнатенке, которую ему выделили в этом ужасном логове.
Здесь всюду был полумрак, и не было Й’оку, а Винсент вообще о нем забыл, на каждом шагу можно было натолкнуться на крысу с такими пристальными глазами, что хотелось спрятаться, или на старшего этой семейки…
Леонардо пожалел его и забрал сюда, облегчив задачу, поставленную Мастером, но от его испытующего взгляда всегда возникало желание удавиться и вывалить, как есть, все, что творилось в голове.
А Рафаэль… Мид даже пожалел его, когда увидел выносящим тело Й’оку. Если был ад, о котором написано в книгах, то вот именно там он и горел в эти минуты…
«Да и в те, что до были, и теперь тоже горит».
Отчаянно завидуя старшему брату за эту вот безотчетную огромную любовь, которая взвесью висела вокруг Рафаэля, Мид все больше хотел уничтожить ее, доказать Й’оку и себе самому, что это – неправда.