Летние дни в замке Оберн
Шрифт:
теперь мысль об их свадьбе так меня печалила?
От Анжелы пришли письма, более насыщенные сплетнями о жизни двора после смерти
Брайана. Меган Трегонийскую пришлось запереть в ее комнате и накачать
успокаивающими травами – так она предавалась горю. Трех других юных леди, безумно
влюбленных в покойного принца, отослали домой еще до похорон, потому что они
досаждали всем на обедах и собраниях своими истерическими всхлипами.
Приехавшие дворяне, напротив,
политические встречи начались по всему замку, не успело остыть тело Брайана. Я никогда
не видела беднягу Кента таким мрачным и измученным. Разумеется, все тут же
всенепременно возжелали назвать его своим другом. Он слишком вежлив, чтобы ответить
грубостью, поэтому вынужден терпеть, что каждые пять минут его припирает к стенке
очередной мелкопоместный дворянчик, мечтающий приобщиться к кормушке при дворе.
Кент держится хорошо, вот только выглядит уставшим. Даже Элисандра, невзирая на свои
заботы, встревожилась о нем. Как раз вчера настояла, чтобы Кент пришел на ужин, так как
пропустил завтрак и обед.
Теперь вопрос, когда именно коронуют Кента. Так как ему уже двадцать один год, нет
смысла называть его принцем: когда он взойдет на трон, то станет королем. (Король
Кентли, разве не божественно? Звучит куда более впечатляюще, чем наш милый серьезный
Кент). Все говорят, что это лорд Мэттью откладывает церемонию, якобы хочет спокойно
сделать правление из регентского королевским, но я думаю, так ли он жаждет в одночасье
лишиться всей власти и передать ее сыну?»
Письма Анжелы явно никто не просматривал. Я любила их получать и торопилась с
ответом, чтобы она обо мне не забывала. Новостей у меня, конечно, было меньше, но я
старалась представить их в забавном свете. Описала дикие пляски на осенних
празднествах и бродячий обезьяний цирк, заехавший в город. Рассказала о самых нелепых
просьбах, с которыми ко мне обращались крестьяне: «Матушка Джени, которой
исполнилось шестьдесят, захотела зачать ребенка; мужчина, представившийся Рэдом
Броттоном, пожелал узнать, есть ли заклинание, увеличивающее размер… ну, в общем, он
назвал это «мужским пальцем», так что мне не остается ничего иного…»
Элисандре же я отослала письмо более краткое и более личное. Справилась о ее
здоровье, заверяя в своем, и выразила надежду, что вскоре увижу ее снова. А в сгибы
письма насыпала семян нариандера и успокойника, трав, которые поддержат ее дух и
181
182
подарят безмятежность. Простые средства, но сознание, что я хоть чем-то помогла, дарило
мне большое облегчение.
Вроде бы сестра держалась
Той осенью я стала переписываться еще с одним человеком – с Кентом. За все
двенадцать лет, что я посещала замок Оберн, он не посылал мне ничего, кроме
поздравлений с солнцеворотом.
Когда первое его письмо пришло в дом швеи, я не узнала почерк. И даже сорвав печать
и увидев подпись, не поверила глазам.
Сердце отчаянно колотилось в груди, хотя вроде ничего особенного Кент не написал.
На самом деле послание было довольно коротким:
«Кори,
Карета вернулась пустой, а все стражники в полном здравии, из чего я делаю вывод, что
ты добралась до дома бабушки в целости и сохранности. Здесь был такой хаос, ты себе не
представляешь. Мы с отцом бесконечно говорили с наместниками и их советниками. Все
рассматривают смерть принца как возможность проверить и пересмотреть старые союзы.
Я не привык, что столько народу интересует мое мнение, и старался отвечать осторожно,
но в итоге решил, что у меня есть четкое суждение по каждому вопросу, и обычно оно и
есть самое здравое. Прямо задатки тирана, как считаешь? Как бы то ни было, я наловчился
смотреть на собеседника с серьезным внимательным видом, даже когда на самом деле и не
слушаю. Похоже, этот новый трюк мне придется использовать все чаще и чаще.
А так у нас все в порядке. Элисандра притихла, но вроде бы не выглядит несчастной. Я
провожу с ней меньше времени, чем хотелось бы. Казалось, смерть Брайана поразила
моего отца, но теперь он захвачен целью сделать из меня короля. Иногда я радуюсь,
иногда пугаюсь, но по большей части просто устаю от всего этого. Я очень по тебе
скучаю. Кент».
Не «Кентли». Хорошо. И он по мне скучает. Я отослала еще более краткое письмо, но
не стала признаваться, что тоже скучаю. Не стала благодарить за кольцо. Зато припудрила
лист смесью растертых семян, помогающих обрести мудрость, терпение и силу. Кент этого
не заметит, а мне в радость. Я отослала письмо с легким сердцем.
Однако мои дни не сводились к одному только чтению посланий с дворцовыми
сплетнями. Работа в таверне прекрасно вписывалась в мою нынешнюю жизнь: я
приходила туда рано вечером, трудилась до полуночи или чуть позже, затем возвращалась
домой, читала книги по травологии и ставила опыты с зельями. Иногда я ложилась после
трех часов утра и спала до полудня. Мне нравилось работать в таверне, нравилась
нехитрая рутина обслуживания посетителей, безобидный флирт с мужчинами, болтовня с