Лето у моря (сборник)
Шрифт:
– Эй, парень, ты о чем? – удивленно спросил отец.
Кузина встала со стула:
– Тони, пожалуйста, не надо…
И тут терпение у него лопнуло.
– Синьор Марино, я прошу вас покинуть наш дом, – сказал он, поднимаясь, – по-моему, все уже сказано.
– Вы так думаете? – скривился Тони в усмешке. – Мне кажется, я должен кое-что рассказать этим милым людям, кое-что, о чем они и не догадываются. А я все сразу понял, синьор, и готов поспорить, стоит мне продолжить…
– Убирайся! – вскричал он. – Никому не интересны твои
– Да что происходит? – вмешался отец. – Объясните мне оба!
– Дядя, не стоит так нервничать, все в порядке, – кузина подошла ближе. – Тони уже уходит. Так ведь, Тони?
– Ваше слово – закон для меня, синьорина, – Марино отвесил ей поклон. – Но, поверьте, вы заслуживаете лучшего! И на месте этого… – он запнулся, – вы понимаете, о ком я говорю, я вел бы себя иначе. Я ухожу, но знайте, что всегда можете на меня рассчитывать. Я убью каждого, кто обидит вас! Прощайте.
Марино стремительно вышел из столовой. Кузина, закусив губу, смотрела только на него. Глаза ее были полны слез.
– Детка, да что с тобой? – с тревогой спросил отец. – Немедленно объясните мне, о чем толковал этот парень!
Он вновь почувствовал себя трусливым подонком, но не мог, просто не мог заставить себя открыть рот и выложить отцу и Бланш всю правду о них.
– Милая, не хочешь поговорить со мной? – негромко спросила у нее Бланш. Кузина покачала головой и села на свое место.
– Ничего не понимаю, – сердито пробурчал отец. – Но раз вы не хотите ничего мне рассказывать, то давайте пить чай!
– Выйду в сад, – вдруг сказала кузина, – глотну воздуха.
– Накинь что-нибудь, дождь еще капает, – сказала ей Бланш. Она кивнула и встала из-за стола.
– И я выйду, – заявил он и решительно последовал за нею.
Глава тринадцатая
Он нашел ее у клумбы с розами, за углом коттеджа.
– Как ты? – с деланно веселым видом спросил он. – Голова прошла?
Она вздрогнула и обернулась:
– Мне уже лучше, спасибо.
– Я насчет вчерашнего, – замялся он. – Как-то некрасиво вышло, прости, пожалуйста.
– Как тебе визит Тони? – она не обратила внимания на его извинения.
– Отвратительно. Еще раз увижу его рядом с тобой – убью! – он неуклюже попытался пошутить.
– Может, мне стоило принять его предложение? – как будто у себя самой спросила она, даже не глядя в его сторону.
Это разозлило его.
– Ты с ума сошла? Нарочно так говоришь, да? Хочешь, чтобы я ревновал? Да я и так ревную, черт возьми! А этот подлец чуть не раскрыл нашу тайну…
– Лето кончается, – казалось, она его не слышала, – уже прямо пахнет осенью, чувствуешь?
Он пожал плечами.
– Я сказала, что лето кончается. Неужели тебе нечего ответить? – дрогнувшим голосом спросила она, глядя на него в упор своими огромными глазами.
– Слушай, ну кончается, да и пусть себе кончается, – с беспокойством ответил он. – Что на тебя
– Вполне! – крикнула она. – Здорова! Что тебе надо от меня?!
– Не кричи так, я вовсе не хотел тебя обидеть, – сказал он, озадаченный ее поведением, и протянул к ней руку. Она отскочила, словно ее ошпарили:
– Не трогай меня, пожалуйста! И вообще: оставь меня в покое и уходи в дом!
Он рассердился:
– Ты скажешь мне, в чем дело! – шагнул к ней и схватил ее за руки. Почувствовал, что ее бьет мелкая дрожь.
– Оставь меня, прошу… – прошептала она. Потрясенный, он отступил. Кузина закрыла лицо руками и неожиданно разрыдалась. Он стоял в полной растерянности, глядя на нее, не зная, что делать: с опаской и недоверием всегда относился он к женским слезам и до жути боялся их. Но тут плакала она… Волна нежности затопила его: он снова шагнул вперед и заключил ее в объятия:
– Ну что случилось? Скажи мне. Это все-таки из-за вчерашнего? Или из-за этого инструктора?
– Как же ты не понимаешь! – всхлипывала она, уткнувшись ему в грудь. – Как же мне объяснить тебе…
– Объяснить что? Просто скажи, я пойму!
Она подняла на него мокрое от дождя и слез лицо:
– Что будет с нами осенью? Долго ты еще намерен хранить нашу тайну? Ответь мне!
Он поежился, то ли от сырости, то ли от ее вопросов, но ничего не сказал.
– Молчишь? Я так и думала, – привычным жестом коснулась она его лица и быстрым шагом ушла в коттедж.
Он хотел было догнать ее, но остановил сам себя: а что он ей скажет? Она явно ждет от него четких ответов на свои вопросы.
Медленно прошелся он вдоль розовых кустов. Моросил дождь, бутоны грустно склонялись под тяжестью воды, все вокруг стало каким-то серым, безликим. Да, лето кончалось: скоро, совсем скоро они сдадут ключи от коттеджа и вернутся… куда? Он – в Рим, она – в Неаполь? Неужели вот так просто? Разъедутся по своим городам, вернутся к привычному кругу общения, учебе, друзьям и знакомым, как будто ничего между ними и не было этим летом? Да, именно в тот серый день впервые их отношения предстали перед ним в истинном свете: стоило скрыться солнцу с неба, как действительность обнажилась, явившись ему как на ладони. Что будет дальше? Она ждет от него какого-то решения, он ведь мужчина. И внутренний голос подсказывал ему, какого именно решения она хочет, на что конкретно она надеется. Вот только готов ли он к этому?..
Так и не найдя ответов ни на свои, ни на ее вопросы, вернулся он в дом. Еще с порога услышал веселый голос отца, говорившего по-французски в кухне с кем-то по телефону.
– Кто звонит? – спросил он Бланш.
– Кажется, Моник, – ответила она, – сейчас узнаем.
Отец вошел в столовую в приподнятом настроении:
– Звонила Моник! Пригласила провести у нее пару дней, как раз до нашего отъезда. Она снимает коттедж в соседнем поселке, я принял приглашение, так что с утра едем.