Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши
Шрифт:
– Как он там?
– Аккуратно спросила Ора тоненьким голоском.
– Бесится.
– Маг глядел вслед уматывающим в другое крыло детям.
– Он учеников своих до смерти загонял, у Астируми волосы дыбом.
– Что, правда дыбом?
– Смеясь переспросила Амельера, вынырнув из комнаты.
– Да, дыбом, причем на хвосте и ушах тоже.
– Он покачал головой из стороны в сторону и повернулся к Оре, да так резко, что та бы пошатнулась, не будь она стойким монахом.
– И почему вы, женщины, всю жизнь мечтаете о замужестве, а как вам делаешь предложение, так вы или год думаете, или вообще сбегаете. Скажи ему "да" и не нервируй моего брата! Спаси две дюжины монахов, находящихся у него под покровительством!
Та опустила
– У тебя, между прочим, сегодня лекция в полдень.
– Проурчала она.
– Точно! А я успею поесть?
– Да вроде.
Она уже уволокла его на несколько метров от монахини, как вдруг Дримен, вспомнив нечто очень важное, остановился и обернулся к ней:
– Да, Стижиан просил тебе кое-что передать.
– Сказал он сначала спокойно, а потом прокашлялся и загорланил во весь голос: - "ТЫ ВСЕ РАВНО БУДЕШЬ МОЕЙ ЖЕНОЙ!!!".
– Этот громкий крик волной пронёсся по полупустому коридору.
Закашляв и ударив себя по груди несколько раз, он помахал Оре рукой и поспешил на завтрак, оставив её со смущенной улыбкой на лице.
– Стоит начать с того...
– Магистр Перферо всё не знал, с чего ему начать.
– Хочу сказать вам, что лет двести назад совет магистров решил исключить эту дисциплину из программы обучения как ненужную. Они сочли, что "мифология и легенды, как прообразы" - это детские сказки, которые стоит читать в свое удовольствие как художественную литературу и не более того. Сам я, собственно, так и делал, с той разницей, что эти сказки меня заставлял читать мой наставник магистр Визетти, и сдавал я ему их как полновесный экзамен по истории.
Из гигантских размеров аудитории, состоящей из учеников всех возрастов, послышались редкие смешки.
– Ввиду не так давно минувших событий, с которыми мне не посчастливилось столкнуться, могу вас смело заверить, что вы все, как маги, как боевая мощь Ораны и защитники её жителей, можете столкнуться с вещами, информацию о которых, и причем весьма достоверную информацию, можно почерпнуть только вот в этих сказках.
– Кончиками пальцев он постучал по корешку почти выцветшей синей книги, лишь одной из пары десятков, что стояли на столе.
– История... не единожды переписывалась. Это, я надеюсь, и без меня понятно любому мало-мальски образованному магу. Под давлением правящего сената, желающего скрыть свои промахи, под давлением инквизиции, которая вообще невесть о чем думает, ну и без нас не обошлось. Магия, как мы все прекрасно знаем - обширный полигон для экспериментов, без проб и ошибок у нас никак не обойтись. Сейчас наши ученые господа и дамы, при содействии светлых умов Академии Наук, как могут пытаются восстановить подлинную историю нашей страны, и если кому интересно, я думаю, можно договориться и они с удовольствием прочтут вам лекцию-другую. Но я с вами буду говорить не об этом.
Он обошел вокруг стола и облокотился об него, оставшись спиной к белокаменной доске, на которой ещё остались какие-то надписи углем.
– Мы с вами займемся сказками. Сказками и легендами, которые на слуху у нас, и которые были на слуху лет четыреста, а то и пятьсот назад. Будем, в большинстве своем, читать большие и маленькие повести и рассказы, а затем, пользуясь уже имеющимися у нас знаниями в области магии и истории, станем рассматривать эту писанину с точки зрения теории магии. Помимо этого... Я буду делиться с вами опытом.
– Он поднял глаза на пять сотен голов, представляющих где-то четверть всего населения академии, и в тот момент по аудитории разнесла волна заинтересованного гула.
– И не только своим, хотя одних моих россказней хватит на добрые полсотни лекций.
Некоторые девушки, в возрасте лет семнадцати, томно вздохнули и укутали мага полным благоговения взглядом.
Дримен
То ли почувствовав легкое замешательство в голове магистра, что очень сомнительно, толи не сумев более сдерживать свое любопытство, раздирающее рыжеволосого кучерявого мальчика пятнадцати лет, который носил гордую эмблему (вышивка в виде красного кристалла) факультета огня, он вскинул руку вверх, и, не дожидаясь реакции магистра, выпалил:
– А правда, что среди монтерцев есть феникс?
Губы Дримена расплылись в улыбке, так как надобность в придумывании темы для лекции отпала. Он опустил голову, позвонки в уже изрядно затекшей шее звонко хрустнули, и взглянул на мальчика своими семицветными глазами. Тот, бедняга, съежился.
– Сейчас непринято говорить "монтерцев", теперь они просто монахи.
– Он поелозил указательным пальцем по верхней губе.
И тишина... И только тот же рыжий мальчишка, который говорил негромко, но слышалось все отчетливо.
– Я говорю о Стижиане Ветру!
– Я понял тебя, но...
– Он же умер девять лет назад, когда ему было двадцать два года, а потом, где-то через семь лет, он вновь вернулся. Большинство людей считает, что он просто был в бегах после ужасов, увиденных в Ринеле!
– Этот рыжий начал просто захлебываться слюной, забывая дышать и вовремя сглатывать.
– Ведь инквизиция очернила его имя и свалила на него вину за уничтожение Ринеля, и он сумел вернуться только спустя годы. Это стало таким событием, как для Храма так и для...
– Не уходи в дебри, Эрл.
Тот ойкнул, удивленный тем, что сам магистр Перферо знает его имя. Конечно, он знает! Самая большая заноза на всем факультете магии огня. Циавис Амеверо, как декан, не единожды нылся о страсти этого ребенка к болтовне.
– Ну, для начала должен сказать, что да. Стижиан Ветру действительно был сожжен четвертого июня шестьсот двадцать девятого года, и тот день стал датой смерти всех жителей Ринеля. Это верно, равно как и верно утверждение, что город был сожжен дотла магическим огнем. Эту историю мы все прекрасно знаем. Теперь к тому, что знают не все.
– Дримен сделал пару глотков из высокого стакана с теплой водой.
– Воскрес он ровно семь лет спустя. Не знаю, минута ли в минуту, но имею основания полагать, что точность времени была предельной. Что мы можем из этого извлечь?
– Что процесс возрождения занимает годы?
– Что у этого неотъемлемого свойства духа есть свой цикл?
– Тепло. Ну же!
– Что у духа есть свой цикл относительно сосуда?
Дримен так и не понял, кто произнес это, но щелкнул пальцем, и неширокий поток достаточно тривиальных высказываний иссяк.
– Позвольте теперь пояснить, что же это значит. Девять лет назад, по рассказам немногих очевидцев, город Ринель охватило не просто магическое пламя, о нем мы с вами позже возможно поговорим, а это было нечто оформленное, походящее на птицу. Вокруг Ринеля раскинулись несколько небольших деревень, и их жители по-разному описывают то, что они видели, но все они сходятся в одном - это было не просто пламя, оно имело форму. Есть все основания полагать, что всё это - лишь россказни, но мы с вами здесь именно ими и занимаемся. Нам точно известно, что Ринель был сожжен, и мы точно знаем, что в тот день на очистительный огонь привели монаха. Не абы какого монаха, а очень сильного, которого вы сейчас называете фениксом. Если мы на минуту примем наличие в нём этого духа за аксиому, то к какому выводу мы можем прийти?
– Он стал размахивать руками, словно подталкивая свои мысли ученикам.
– Это означало бы, что только не внешние факторы пресекают жизнь носителя духа, но и внутренние. Есть у кого мысли, о чем я говорю?