Летопись Зарефа: Пасынок Судьбы; Начало
Шрифт:
Я решил не отвечать, но прозорливость этой девчонки поражала:
– А-а, так ты из грязнокровок? Ха-ха-ха, как же я раньше не догадалась!
Устав от бесконечных издевательств, большинство ее подначек стал пропускать мимо ушей. Вот и сейчас решил перевести тему:
– А откуда ты?
– Из Умака, столицы Предводья Рэвела.
– Как это из Умака? Ведь Заказы могут выполнять только агенты одной державы!
– Ну, во-первых, Предводье Рэвела и Анкахет до Чисток Зеалода долгое время были одним целым. А во-вторых, дочери самой уважаемой семьи разведчиков в нашей стране можно сделать исключение.
– Так ты Мираэль Регнар?
– Точно так, братец, -
Повезло же связаться с благородной девицей, ничего не скажешь! Умеет Каруш находить проблемы там, где их находить не следует...
– Мираэль, почему я не знал той легенды о нашем происхождении? В Заказе не было ни слова.
Переводить темы входит нам в привычку, как бы не пришлось потом от этой привычки избавляться...
– А для чего, как ты думаешь, я осталась в кабинете капитана Зелла-Сейн?
Подняв бровь, она снова уничижающе посмотрела на нас. Но от моего острого глаза не укрылось, как она мимолетно прикоснулась к небольшой, размером с голову, торбе, а после резко одернула руку, пытаясь понять, заметил ли я или нет. Но я невзначай уже отряхивал якобы испачкавшуюся штанину.
– Это все, что сказала капитан о нашем деле? Мне что-то еще нужно знать?
– Нет, братец.
Дав таким образом понять, что разговор о делах окончен и пора бы уже преобразиться в приличных брата и сестру, она сделала глоток из фляжки.
Как ни опасался я новой беготни за Аттаром, удача пока была со мной. Солнце давно перевалило за полдень, впрочем, распинали меня хорошо, если в полдень, дав хоть немного отдохнуть. Сейчас, наверное, мне завидует таппан, нагруженный по самые уши. Хоть в чем-то у нас будет преимущество!
На зеленой глади моря по обе руки проносился ветер, колыхая траву, в которой тысячами стрекотали кузнечики. Столь теплый ветер, называемый в наших краях женатым, обдувал вспотевший на таком зное затылок и чудодейственным образом расслаблял тело, проникая под одежду. Бесконечная вонь рыбы, которой пропахло все в Гилиме, осточертела. Морская соль, остающаяся на лице и проникающая в нос, в складки одежды и подмышки сильно мне надоедали, хоть и приелись, как и всем местным. Здешняя благодать заставляла забыть о гнетущем прошлом и всей душой погрузиться в чарующие ароматы полевых трав, звуки живой природы, а не портовую ругань хмельных грузчиков и вонь потрохов...
К концу дня новоиспеченная сестрица скомандовала привал и мы остановились у одинокого вяза. Перекусив на ночь, девушка накормила таппана, пока я возился с костром.
– Дежурить будешь первым.
Кто бы сомневался! Хотя, под конец молчаливого дня я уже и проникся некоей симпатией к ней, думал, уж на этот раз, когда нормально поговорили, все прошлые обиды забыты... Тьфу ты! Все, буду считать, что она меня никогда не простит. Кстати, вполне вероятно!
Следующий день прошел даже лучше, чем первый. Словно сама природа благоволила путникам и помогала идти. В спину дул приятный ветерок, солнце пекло не так сильно, порой играя в прятки за облаками, а ноги пружинили и к вечеру совсем не чувствовалась усталость. Если, конечно, забыть о том, что ели мы два раза в день и в основном двигались довольно быстро, а еще сколько я задолжал Мираэль...
Но в этих краях довольно быстро наступала ночь. И очередной день не стал исключением, когда вдруг резко потемнело. Благо мы успели остановиться, натаскать хвороста и через некоторое время уже потрескивала лучина. Обет залезания в долги вошел уже в привычку и воспринимался как обыденность. Поэтому и в этот раз девушка без лишних вопросов
– Болт... Почему такой позывной?
Сперва я не услышал, но спустя пару мгновений до меня дошел смысл сказанного и пожал плечами:
– Даже не знаю. Так назвали за скорость. Хотя я предпочитаю позывной вроде Молния, или Ураган, или на худой конец, Скоростень!
– Бегать ты горазд, этого у тебя не отнять.
Я пропустил укол мимо ушей.
– Назвали не за это. Вы тоже изучаете пайат?
– положительный кивок, - Вот за это и назвали.
– Самый быстрый в рукопашке, что ли?
– Можно и так сказать.
Девушка тотчас вскочила, похоже, не только у меня был легкий и прекрасный денек. Хотя, пока мы сидели у костра, прислонившись к дереву, я думал, она сейчас от усталости прямо здесь и уснет...
– А ну-ка, давай проверим.
Размяв шею, она принялась быстро крутить запястья.
– Я не дерусь с девчонками.
– Да ты что? В прошлый раз тебе это не помешало.
Тут и я вскочил:
– Я ни разу не ударил тебя!
– Да? А шея у меня до сих пор болит.
Гончая уже приняла боевую стойку в паре локтей от меня и вот-вот должна была напасть.
– Давай лучше я сегодня за двоих подежурю?..
Девчонка только ухмыльнулась и молниеносно напала, целясь в кадык. Ей самой не надоело еще? Мне, к примеру, уже порядком... Задумавшись, едва не пропустил тычок наполовину сжатого кулака. Бросок Кобры, именно так называется ударная техника глубокого воздействия на мягкие ткани. Удары получаются слабыми, но молниеносными и при попадании в девяти из десяти случаев поражают нерв. А в шею...Там как повезет, или не повезет. Может раздробить горло, остановить дыхание, повредить щитовидную железу, воздействовать на сонную артерию, блуждающий нерв... И, наконец, убить.
Отводя удар за ударом, я пятился, подстраиваясь под ритм противницы. Главное в такой ситуации не драться, а танцевать с ней, влиться в ее темп и не дать возможности внезапно сменить ритм боя. Обойдя вокруг костра один раз, она поняла, что я не собираюсь атаковать и резко сменила рисунок боя. Нападала по другому, стараясь ввязаться в плотную борьбу. Но от захватов я тоже уходил вполне легко и свободно, соблюдая дистанцию.
Пайат изобретен исключительно для скорейшего уничтожения соперника, соответственно выпады в вески, глаза, шею, горло, солнечное сплетение и пах - самые эффективные. Так же есть точки на конечностях, так, к примеру, при ударе в подмышку, конечность однозначно потеряет чувствительность и с большой долей вероятности противник не сможет использовать ее некоторое время. Затяжные битвы идут не в пользу пайат, но учителя так же уделяли внимание и обычным битвам, хоть и не так много, как к мгновенному убийству голыми руками, оружием или иными подручными средствами.