Лейтенант империи. Часть вторая
Шрифт:
— Не нукай, не запрягал, — хмыкнул я, — да, получал.
— Вот, Герасим! — капитан победно вскинул руку, — учись, племяш, дело раскрыто и закрыто.
Что я, что Герасим посмотрели на него с удивлением. Но это не смутило капитана и не помешало его торжеству. Он принял довольный вид. Притянул к себе папку и, закрыв её, откинулся на спинку стула и протянул:
— Вот ты и попался, кабанчик.
— Бычок тогда уж, — я вернул папку обратно и достал материалы, — что не так-то? Морской пехотинец, по закону, может во время отпуска
— Во время отпуска, — оскалился капитан, — но ты был в командировке, то есть на действительной службе.
— Так, — я посмотрел на Герасимова, — весь вопрос в двадцати пяти тысячах рублей?
— Золотом, — кивнул капитан, да с таким довольствием, словно он медведь добравшийся до пасеки, с которой улетели пчёлы.
— Но не только в них, так? — задумчиво протянул я, перебирая листы дела и вытягивая нужный. — Как отягчающее обстоятельство идёт то, что я не зарегистрировал контракт, получается, использовал средства флота, то бишь свой отряд, в личных целях.
— Ага, — Герасимов скрестил руки на груди и, улыбнувшись, кивнул.
— Кроме того, — продолжил я раскручивать логику его обвинения и своих проступков, — я не отчитался о полученной награде сразу, после выполнения контракта, и не уплатил долю флота за положенный срок. Значит я действовал с корыстным умыслом и спланировал все заранее.
— О да, — улыбка Герасимова старшего доходила до ушей.
— И сейчас оплатить не смогу, потому что срок вышел пять дней назад, когда я летел сюда.
— Твои трудности закон не волнуют, Туров, — аж пропел Герасимов.
— Действительно, — пожал я плечами, — тем более, мог бы и сам с повинной вчера прийти, и все сделать.
— Ага, но штрафом всё равно бы не отделался.
— Да это понятно, — протянул я, — хорошо ещё, что сюда корабль не приписали.
— Какой корабль? — капитан не напрягся, но его улыбка померкла из-за удивления.
— Грузовая шхуна, которую мне подарили, — пояснил я, выстраивая в голове полную картину происходящего. — Император мне её вручил вместе с орденом, — я покрутил ладонью в воздухе и, осознав все нюансы дела, посмотрел на Герасимова старшего и подытожил: — ну, мне всё понятно. Веди в камеру временного содержания.
— Что, — удивление с лица Герасимова не сходило. Его поза изменилась, сейчас он снова облокотился о стол, и пытливо смотрел на меня, — даже не будешь упрашивать переквалифицировать дело? Обойтись штрафом?
— А есть смысл? — я закрыл папку, подвинул её к нему и улыбнулся с иронией, — мы оба знаем, что мне светит крупный штраф и срок до пяти лет, который заменят условкой с лишением всех наград, и запретом на военную, и государственную службу. За заслуги, так сказать, пойдут на встречу.
Герасимов старший молчал. Смотрел на меня и молчал. Кажется, на него напал ступор. На его племянника, кстати, тоже. Я думал, что они будут играть в доброго и злого полицейского. Или один из них будет
Они реально приезжие. Обычные безопасники, которые хотят делать свою работу. Возможно, их потрепала служба. Может, конфликт какой с прошлым начальством. Бывает.
Даже, предположу, что Герасимов старший схлестнулся с кем-то из-за взятки и кумовства. Тоже бывает. Главное, что они точно не орденские. Более того, интуиция крепила чувство, что капитан, на самом деле, нормальный мужик. Умный. Просто так вышло, не с той ноги встал, и куча проблем. Поэтому я продолжил, чтобы скорее закончить:
— Ваши, господин капитан, попытки разговорить меня, основаны на подозрениях, что кто-то в доле, — я хмыкнул, — уверяю, я один, и не планировал ни с кем делиться. Так что, не будем терять время, идём. А то у меня завтра дуэли, а потом тренировка на полигоне.
Герасимов старший молчал целую минуту. Смотрел мимо меня и барабанил пальцами по столу. Потом протянул:
— Интересно, — его глаза прикрылись. — Интересно, лейтенант, девки пляшут.
— А то ж, — улыбнулся я.
— Ничего, — он вновь обрёл хищное выражение лица и уставился на меня, — рассказать мне не хочешь?
Ну вот, как я и говорил — умный. Понял, что всё не так просто. Интуиция уже не крепила, а вопила, что этот случайный офицер может стать союзником. Надо только обойтись с ним по-человечески. Не так, как те, из-за кого он оказался на Владивостоке. Хм, надо будет разузнать о них.
— Всё здесь, — я постучал пальцем по закрытой папке, — Вы всё читали.
— Ну да, ну да, — закивал он и неожиданно качнул головой в сторону племянника.
Герасимов младший вообще ничего не понимал и стоял у стены. Его счастье, что мы в допросной, а не на улице. Иначе ворона точно залетела бы ему в рот.
— Я за него в ответе, Туров, — произнёс капитан спокойно, — пообещай, что не утащу его на дно.
— Просто отведи меня в камеру, капитан, — сказал я ровно и посмотрел ему в глаза, — только в одиночную, и вас это не коснётся.
— Угу, — Герасимов старший помедлил немного и посмотрел на племянника, — Герасим, отведи его в камеру.
— А?
— И ни с кем не говори, — продолжил капитан.
— О чём не говорить? — пискнул племянник, он оторвался от стены, подошёл к столу и, закусив губу, глядел на капитана. Весь его вид выражал недоумение.
Герасимов старший посмотрел на него, покачал головой и, глубоко вздохнув, изменил своё решение:
— Хотя, сам с тобой схожу, — я уловил смену раздражения во взгляде капитана на жалость и… заботу? — И до завтра от меня ни на шаг, Гера.
Стул проскрипел по бетонному полу. Капитан встал, передал папку племяннику и….
— Одну минуту, — остановил я его. Взял инфопланшет, набрал сообщение Ерастову, Лире и, заблокировав гаджет, протянул капитану: — в камеру с ним нельзя. И ещё, я голоден.