Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1
Шрифт:
Я тоже принялся озираться по сторонам — в темное время суток заметить на небе вертушку куда сложнее, чем днём. Только по бортовым аэронавигационным огням, да и то не всегда. Но сейчас небо было чистым, а характерный рокот, достигнув определенного предела, вдруг начал удаляться… Скорее всего, вертолет прошел выше и в стороне. Сложно понять, на каком удалении. Вряд ли экипаж мог обратить на нас внимание.
Эх, а ведь только-только появилась весьма серьезная надежда на то, что это какая-то поисковая операция или ночной облёт по каким-то специальным вводным… Ну, не судьба, куда
Душманы же, также сообразив, что опасности нет, опустили оружие, расслабились. Для них советские Ми-24, это страшная вещь, ака шайтан, с которым лучше не связываться, если ему нечего противопоставить. А у этих не было. Максимум РПГ, да и то я подобного не наблюдал среди их вещей.
С момента моей выходки прошло не более минуты.
Я притаился в удобной ложбине, за большим камнем, ожидая взрыва брошенной в костер мины. Если она окажется исправной, то вот-вот рванет. И рванет знатно — собравшимся вокруг костра душманам, мало уж точно не покажется. Пожалуй, некоторые сомнения по гуманности, возникали только насчёт старого Сафира — ему такой судьбы, несмотря на не самые приятные обстоятельства нашего знакомства, я не желал. Да, у него были в голове свои тараканы, которых я не понимал. Однако, он меня не бросил, не добил. Наоборот, притащил в безопасное место, извлёк осколки… Выхаживал!
И все же, я понятия не имел, кто он такой. Не думаю, что каждый встречный душман в дикой и пустынной местности, обладает навыками хирурга… Что он, куском лезвия, прямо среди камней осколки из меня выковыривал? Сложно такое представить хотя чего только в полях у врачей не случается. Бывает, такие чудеса, что и поверить сложно.
Когда проблема будет решена, нужно будет попробовать поговорить с ним ещё раз, только теперь с позиции мягкой, но настойчивой силы. Если, конечно, будет с кем разговаривать…
По моим подсчётам, мина должна была рвануть примерно минуты через две с половиной после того, как я ее опередил в «пункт назначения». Может немного больше, а может меньше. Тут не угадаешь. В любом случае, потребуется не так уж и много времени.
Очень быстро успокоившиеся душманы вернулись к костру и вновь заняли свои места, продолжив трапезу. Моей шустрой выходки не заметили ни душманы, ни сам Сафир, который точно так же отвлекся на шум. И это хорошо, поскольку я не знал, какой будет его реакция. Вдруг, выбросит какую-то глупость?
В ожидании, я заглянул в сумку, прихваченную со стоянки. В ней оказался свёрток с патронами россыпью для автомата Калашникова образца сорок седьмого года — штук семьдесят или около того. Пустой магазин, одна граната РГД-5, кусок подсохшей лепёшки, шапка пуштунка, какая-то свёрнутая в рулон мятая тряпка. Пустой бурдюк, резиновый тапок, явно трофейный. И все, больше ничего интересного.
К сожалению, компактного оружия в ней не оказалось — душманы пистолетами практически не пользовались, поскольку в засадах, или на расстояниях свыше пятидесяти метров от них не было никакого толку. Да и вообще, редко у кого из рядовых духов можно было встретить пистолет. Вот у полевых командиров или генералов — другое дело.
Самое полезное среди найденного — пожалуй, это граната. Но её лучше сохранить для более подходящего, крайнего случая. Тапок я выбросил. Мне от одного пользы немного.
Побросав все обратно, я вновь выглянул из-за камней — ничего не изменилось. Они по-прежнему вели себя так, словно находятся не на войне, а просто вышли за город на пикник. Вероятно, знали, что советских патрулей здесь нет, вертолёты почти не летают. Вот и вели себя расслабленно, будто они тут хозяева. Ну-ну…
Я уже хотел спрятаться обратно, как вдруг старик Сафир подал голос — половину слов я не расслышал, но судя по всему, он просился отойти в сторону и справить нужду.
Нужно признать — очень вовремя.
Ему разрешили — душманы продолжали жрать мясо и смеяться, обсуждая что-то весёлое. Старик их не сильно волновал, хотя отпускать его насовсем они явно не пожелали.
И вдруг, оглушительно рвануло. Камень, за которым я сидел, ощутимо вздрогнул. Произошло это быстрее, чем я ожидал — примерно на двух минутах. Мощным взрывом горящие головёшки, пепел и угли, обгрызенную тушу барана, душманов — все раскидало в стороны. Тут же поляну заволокло дымом и пылью.
Я выбрался из своего укрытия, медленно и осторожно вышел на поляну. Рядом валялся автомат Калашникова, видимо кого-то из душманов. Подхватил его, осмотрел — нормально, цел.
Тут и там валялись горящие головешки, света было немного, но чтобы хоть как-то осмотреться хватало. Воняло жженым, пылью.
Справа послышались тихие, сдавленные возгласы, стоны. Заметил вялое шевеление. Само собой, часть духов выжила — всех не убило. Быть может, здесь вообще убитых нет — все раненые. Пока неясно. Я двинулся вперёд.
Через несколько шагов, в пыли и дыму я различил пару лежащих на земле тел. Левее меня, я заметил сидящего на земле душмана — тот стонал и держался руками за голову. Качался вправо-влево… Сейчас он ещё ничего не соображал, и вероятно, ничего не слышал, но пройдёт время и если раны моджахеда не смертельны, он вновь возьмётся за оружие. Таких как он, в живых оставлять нельзя. Вскинув автомат, сняв с предохранителя, я прицелился и без раздумий выжал спусковой крючок.
Выстрел — готов! Я на войне, окажись на его месте кто-то из советских солдат, его ждала бы та же самая участь. Иначе не бывает. Жестоко? Вовсе нет, наоборот гуманно — избавил его от мучений. Кто б его оперировал тут? Сафир?
Ещё трижды я добивал раненых. Остальным не повезло или наоборот, как раз таки повезло — не мучились и погибли сразу. Легкая смерть.
Ветром дым и пыль разнесло по всей поляне — видимость стала лучше. Я обошел большую ее часть — кажется все, дело сделано. Все восемь тел были здесь.
Вдруг справа послышался тихий треск, я тут же развернулся и вскинул автомат на звук. Но почти сразу же чуть опустил его вниз. Это был старик Сафир, который выглядел так, словно привидение увидел. Он торопливо выставил руки перед собой, вытаращился на меня испуганным и даже изумлённым взглядом.