Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1
Шрифт:
По ощущениям я просидел в этом сарае три дня, три чертовых дня. Это было нелегко — торчать в четырех пыльных стенах, да ещё и в одиночку. Большую часть времени я, конечно же, спал. Набирался сил. Во время сна организм восстанавливается лучше всего. Во время бодрствования, я самостоятельно снял повязки и я смотрел свои раны на ногах. Правая нога пострадала больше, чем левая. Раны глубокие, от когтей. На заживление уйдет не меньше месяца, но торчать столько в этом сарае — крыша поедет!
В целом, картина была более-менее ясна. Про подрыве БТР-80 меня действительно хорошо посекло
Впрочем, где именно находилось это место, я не знал. Вполне возможно, что он нашёл меня за много километров отсюда, притащил на волокуше, привез на осле, сплавил на плоту! А может, у него есть машина? Теоретически возможно, хотя это слишком жирное удовольствие для одинокого старого афганца. Как ее обслуживать в условиях, когда страна погрязла в многолетней войне? К тому же, воюющие душманы из оппозиции непременно бы заметили здесь транспорт и просто забрали бы его, для своих нужд.
Нет, крайне маловероятно, что у него вообще есть машина. В горах она ни к чему, потому что там дорог нет.
К тому же, быть может, мы сейчас и не в горах вовсе. Большая часть северной части Афганистана это холмистая равнина и предгорье. Открытая, пусть и частично. Все просматривается авиацией. Правда, вертолеты по-прежнему почти не летали из-за угрозы Стингеров.
Старик Сафир приходил каждый день, оставлял немного еды, воду и менял повязки. Он все время молчал, практически не разговаривал. Был мрачным, угрюмым. Я все время наблюдал за его действиями — видно было, что он знал, что делает. При этом никаких особых средств для оказания медицинской помощи у него не было — судя по тому, что я увидел, все медикаменты были из советских армейских аптечек. Не только АИ-1, но и полевых сумок ротных и взводных санинструкторов.
Я сделал вывод, что все это либо было выменяно, либо украдено. Или же просто найдено после нападения духов на какой-то немногочисленный патруль или колонну. Не исключено, что именно так Сафир нашел и меня…
На четвёртый день он явился снова.
Прямо с порога заявил:
— Ходить уже пробовал?
Конечно же, я пробовал. Было больно, тяжко — меня хватило всего на несколько шагов. Из небольшого окна я увидел, что сарай стоит в предгорье, вокруг скалы, нагромождения из камней и валунов. Но имелась и дорога, по которой редко ходил транспорт.
— Ну да, пробую…
— Это хорошо. Тебе нужно помыться.
— И как я это сделаю?
— Выходи из дома, увидишь! Я помогу!
— Я ходить не могу! Да и зачем мне твоя помощь?
— Вот! — он поставил рядом со мной самодельный костыль. — Пригодится!
И верно — с ним действительно ходить было ощутимо легче. Забегая вперед, привык я к нему не сразу. Когда я выбрался во двор, то увидел ещё два сарая — один повыше, другой пониже. Оба выглядели нежилыми. Ещё я видел небольшой ручей, в котором едва слышно журчала вода.
Мыться пришлось холодной водой — никаких удобств. Окончательно сбросив себя всю свою старую,
— Ну, чего встал? — возмущённо спросил Сафир. — Ты мыться будешь или как?
— Вода ледяная же!
— И что?
Я не стал возражать — мыться в ручье, сейчас, пожалуй, единственный вариант соблюдать гигиену. После госпиталя, после ранений, это нужно было сделать. Сильно хромая, опираясь на костыль, я подошёл к ручью. Сафир дал мне глиняный горшок с ручкой, чтобы я использовал его как ковшик. Во дворе я нашел нож, который только для резки бумаги.
Было холодно, неприятно, но зато очень хорошо бодрило и прочищало мозги.
Одновременно я тщательно осматривался по сторонам, подмечая отдельные детали, строения, рельеф местности и ориентиры. Наберусь сил, однозначно сбегу. Знания опыт и наблюдательность — это хорошо. Только для начала нужно понять, куда и в какую сторону бежать? И какие же цели преследует этот чертов старик!
Закончив с рыльно-мыльными процедурами, я переоделся в одежду, что хозяин сарая притащил мне ещё несколько дней назад. Она оказалась слишком свободной, но за не имением лучшего, довольствоваться тем, что было. Мне досталась свободная, тёмно-серая рубаха, какие-то непонятные штаны, больше похожие на ободранные бриджи, короткая жилетка. Все не очень чистое, но хоть так. На ногах по-прежнему ничего не было, да и рано было мне надевать обувь. Вот через неделю, возможно.
Когда Сафир велел мне идти обратно в сарай, он зачем-то снял со стены ту самую цепь, что я видел ранее.
Вошёл внутрь, он ловко нацепил её мне на левую ногу и зафиксировал. Я тут же обратил на это внимание:
— Это еще зачем?
— Раз ты теперь можешь ходить, дверь запирать я не стану. Но меры принять обязан, для твоего же блага. Я не могу постоянно быть рядом.
— Сафир, я тебе что, собака? — возмутился я, глядя на него с негодованием. — Куда мне идти в таком состоянии?
— Так нужно! — злобно произнес он. — Или ты забыл, кто ты?
— И кто же я? Раб?
Конечно же, слышал множество историй о том, как пленных советских солдат спокойно продавали в рабство местным жителям, торговцам и бойцам оппозиции. Там они выполняли самую грязную и тяжелую работу, убирались, таскали камни, глину и цемент. Строили укрепления. Там же они и умирали, от усталости, пыток или голубя.
— Нет, пока нет! — он посмотрел на меня жестким выразительным взглядом. — Но ты можешь легко им стать! Я могу продать тебя в любой момент…
— А, ну ясно! — само собой, я был с ним в корне не согласен. Да чтобы я стал рабом?! Ну, уж нет, не бывать такому!
Правда, в своем состоянии я не на многое способен. Ну да ничего…
Теперь я мог выходить из сарая на три метра, осматриваться по сторонам вот, в общем-то и всё. Цепь была старой, но вроде как надёжной. Впрочем, уже через два дня я быстро избавился от неё, перебив её тяжёлым камнем. Теперь я мог свободно снимать её и цеплять обратно. Мог бы попробовать и сбежать, но сейчас в этом не было никакого смысла — далеко бы я не ушёл, у меня не было ни карты, ни запаса воды и пищи. Да вообще ничего.