Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1
Шрифт:
Ловко откатившись в сторону, майор занял позицию под окном, выжидая, когда же противник расстреляет магазин и начнет перезаряжаться…
Очевидно, афганец не понимал, с какими силами столкнулся, а потому палил без разбора, ориентируясь лишь на лежащее в дверном проёме тело его товарища… Наконец, патроны всё-таки закончились.
Повисла тишина.
Душман не стал занимать укрытие, он просто остался стоять посреди открытого пространства, торопливо меняя магазин. Глупо, конечно. Но майору на руку.
Виктор Викторович высунулся из проема,
Сообразив, что у него остался последний патрон, Кикоть решил стрелять сразу… Выстрел!
В последний момент, увидевший чекиста моджахед, вскинул перед собой автомат, попытавшись прикрыться им, словно щитом. Пуля попала точно в ствольную коробку, деформировав крышку и внутренние механизмы. Громко звякнуло, отчего оружие полетело на землю.
Выругавшись, офицер понял, что совершил ошибку, патронов больше не было… Да, оружие душмана тоже выведено из строя, но это ещё далеко не конец!
У второго тела тоже был автомат — чекист попытался высвободить его, но вовремя разглядел, что второй душман совершил до боли знакомое движение, которое не говорило ни о чем хорошем…
— Граната! — подумал Кикоть.
И верно. Моджахед действительно решил использовать гранату, чтобы наверняка. И он даже попал, к счастью не в открытую дверь, а в стену. Плюхнувшийся неподалеку от входа темно-зеленый, одетый в осколочную рубашку кругляш, гулко грохнул. Все затянуло дымом и густой пылью. Взрывной волной офицеру тоже прилетело, к счастью не сильно. Отлетевшим осколком резануло по лбу — потекла горячая липкая кровь. Ерунда, а не ранение, хотя и сильно кровило.
Тем не менее, Виктор поднялся на ноги, кое-как втащил тело душмана внутрь и наконец завладел его автоматом. Ударом приклада он выбил заколоченные ставни, вскинул ствол и хотел уже добить раненого противника, но тот куда-то пропал…
— Зараза! — процедил майор, спешно вытирая кровь, что заливала глаза.
Дух мог выбросить что угодно, а самочувствие у офицера было хреновым. Несмотря на прилив адреналина и проявленную прыть, силы таяли. Сердце бешено стучало, дыхания не хватало. Рано ему после стольких дней допроса и ямы, после голода и жажды считать себя уверенным бойцом.
Выбравшись из помещения, держа автомат наперевес, майор медленно двинулся вперёд. Было тихо. По пыльным следам на земле было видно, что ускользнувший моджахед направился за смену ближайшего здания.
Чекист — это вовсе не штурмовик. Его не учили такому. До сих пор ему несказанно везло. И сейчас он понимал, что ситуация сложная, а он совершает ошибку…
Когда он свернул за угол, душмана там, конечно же, не оказалось. Виктор с досадой отвернулся, посмотрел в другую сторону — никого. Он двинулся вдоль стены и тут на него сверху обрушилось что-то тяжёлое, сопротивляющиеся. Чертов душман оказался хитрым — влез на крышу и навал оттуда, воспользовавшись фактором неожиданности.
Несмотря на то, что он был ранен, всё-таки смог
Рыча и сопротивляясь, душман цеплялся скрюченными пальцами за одежду чекиста, пытался овладеть автоматом, но из этого почти ничего не вышло. Майор изловчился и с силой двинув его локтем в голову, смог перехватить инициативу. Отшвырнув от себя моджахеда, Виктор отпихнул его ногой назад, решительно навел на него ствол…
— Шурави, грязный собака! Стреляй! — измученно процедил бородатый, глядя на него с лютой ненавистью. Однако стрелять майор не стал, потому что в голову закралась умная мысль…
— Ну и кто ты, воин?
К стоящему справа от меня щуплому и прыщавому парнишке, подошёл старший лейтенант. Прическа у офицера была дерзковатая и свежая — постригся совсем недавно.
Всю роту построили полчаса назад — подразделение училось настраивать тишину, стоя на ногах. Пока получалось плохо. Это было стадо орков, а не строй молодых цивилизованных ребят. Офицер шел вдоль строя, останавливаясь и иногда задавая вопросы.
— Курсант Пипкин! — звонко отозвался тот. Голос звонкий, даже противный, будто гвоздем по стеклу.
Старлей аж скривился.
— Пипкин? Ну и фамилия! Откуда ты такой взялся?
— Из Москвы! — гордо заявил тот. Ему для полной картины только очков не хватало.
Однако при всем этом, он был не только худощавый, но и жилистый. Видно, что с турником дружил, да и спорт был для него не просто словом — готовился к поступлению. Нужно будет позднее прощупать, что за фрукт такой.
— Из Москвы, значит… — задумчиво произнес офицер, оценивая парнишку. — А зачем тебето?
— Хочу стать офицером!
— Зачем?
— Ну, Родину хочу защищать!
— А сможешь?
— Ага!
— Не ага, а так точно! — старший лейтенант посмотрел на него с упрёком. — Ладно, Пипкин! Посмотрим, что ты за птица такая! Готовился к поступлению, небось, да?
— Так точно, ага… Устав читал.
— Какой? — уточнил офицер.
— Армейский… — глаза у курсанта забегали по сторонам.
— Пипкин, твою мать… — нахмурился тот. — Устав в советской армии не один! Есть строевой устав, устав караульной службы, внутренней, дисциплинарный устав, ещё гарнизонной службы! Ты какой из них читал, воин?
— Э-э… Строевой! Наверное!
— Наверное, читал? Или, наверное, строевой? Отлично, расскажи мне, что такое строй?
По и без того смешному лицу новоиспечённого курсанта было ясно, что он ни хрена не знает. Логично было бы попробовать ответить своими словами, что Пипкин и попытался сделать.
— Строй это когда солдаты или курсанты стоят!
— Зачем стоят? — криво улыбнувшись, спросил я. — За хлебом?
По роте, что была построена на центральном проходе курсантской казармы прокатился неуверенный смешок. У офицера, что производил этот знакомство-опрос с подчинённым личным составом, была фамилия Чертков.