Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1

Гаусс Максим

— Честно? За месяц уже достала… Совсем не то, что у меня было раньше!

— Ну а ты как хотел, никто не говорил, что будет просто! — ответил тот. Говорили мы с ним почти на равных, я не наглел, а он по понятным причинам меня не отчитывал. Всё-таки я ему жизнь спас, а такое не забывается.

— Я не говорю, что сложно… Я к тому, что скучно! Вся эта высшая математика, физика… Эти нудные занятия, по общим предметам. Я это все в университете проходил. Я понимаю, без этого никак, но я совсем не такое рассчитывал, когда соглашался на ваше предложение…

Бехтерев молча слушал, не перебивал. При последних словах он поднял левую

бровь, но по-прежнему не реагировал.

— Я слышал, что до февраля следующего года так, а потом что-то изменят?

— Максим, не совсем так… Я тебя уважаю, к тебе у меня совершенно иное отношение. До февраля и впрямь придется потерпеть, а там мы тебя перекинем на другую группу. Поедешь обратно, на границу с Афганистаном, рядом с Китаем. Будешь учиться на месте, прямо на посту специальной связи, так сказать, из первых рук. Место спокойное, а климат тебе привычный. Это будет своего рода эксперимент, так что не подкачай. Три месяца там, потом обратно.

— Товарищ генерал-майор, это хорошо… Но нельзя мне эти полгода топтаться на месте. Может, что-то можно поменять?

Тот посмотрел на меня внимательным оценивающим взглядом, слегка улыбнулся и произнес:

— Хорошо, Максим… Я попробую глянуть, где тебя можно не привлекать! Но не расслабляйся… Кстати, слышал, что ты на стрельбах показал превосходный результат?

— Было дело… — кивнул я. — Если бы я плохо стрелял, мы бы тогда из той мясорубки не выбрались.

— Ну да… Согласен. Кстати, я тебя вызвал ещё по одному вопросу… — Бехтерев вдруг стал каким-то озадаченным. Неторопливо выудил из кипы документов какой-то конверт из плотной жёлтой бумаги, он уже был вскрыт.

— Что это?

— Запрос… На тебя. От полковника КГБ по фамилии Черненко. Тебе нужно к десятому октября явиться в город Припять.

— Куда? — сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать. — В Припять? Зачем?

Глава 16

Первое приключение в Припяти

Само собой я удивился тому факту, что на меня снова вышло КГБ.

Причем, вышел не абы кто, а человек в больших погонах, занимающий высокую должность в комитете государственной безопасности… И сидел он, судя по всему, где-то в кабинете на Лубянке. Он хочет со мной поговорить, причем не лишь где, а непосредственно в самой Припяти!

Почему именно там?

Ну, тонкий намек был ясен — очевидно, это возвращение к старому вопросу по предотвращению аварии на ЧАЭС… Вероятно, они хорошо изучили сфабрикованный мной документ, что я доставил в Джелалабад после мясорубки в горах Пакистана. Вернее, доставил уже не я, но не суть. Как и планировалось, он дошел до тех лиц, кому изначально предназначался.

И та беседа сначала с майором Кикоть, затем полковником Черненко в военном госпитале… Ну, ничего. Я свое дело тогда сделал хорошо, не подкопаться. Тем более, дело-то было сугубо на благо страны. Без всяких задних мыслей. К тому же, уже позже внезапно выяснилось, что хотя я и нашел доказательства, какой-то мутный товарищ по фамилии Савельев уже сделал всю основную работу, предотвратив аварию непосредственно на месте. Как и почему? Неясно. Сначала меня беспокоил этот вопрос, но постепенно я про него забыл — когда ты на боевых выходах, не до посторонних мыслей. Неужели сейчас все снова начинает закручиваться? Стали известны новые детали?

Не стану скрывать, мне было интересно, что же такое

важное хочет мне сообщить или же наоборот, спросить, полковник из КГБ? Тогда ещё, в госпитале, капитан Игнатьев предупредил меня, что это очень непростой товарищ и с ним нужно быть осторожным. Чекистов простых не бывает.

Стоит отметить и тот момент, что Черненко хочет говорить лично, а не по телефонному звонку, не письмом, не телеграммой… Значит, это важно. Сам факт того, что КГБ знает, где именно я нахожусь в данный момент, выдергивает меня из процесса обучения и указывает, куда нужно ехать говорил о многом… Генерал-майор Бехтерев и сам был озадачен таким поворотом, но вынужден был подчиниться.

Вероятно, началось какое-то внутреннее расследование по поводу всей этой истории с той аварией… Вернее, нет, не аварией. Она-то не случилась… Аварии не было, была какая-то очень хитрая и тщательно продуманная попытка диверсии. Иностранными спецслужбами. Само собой, покопавшись во всем этом деле, вскрыв все детали, комитет явно был заинтересован в том, чтобы максимально разобраться в этом вопросе от начала и до конца. Ну, еще бы, такая серьезная структура просто не могла допустить, чтобы где-то остались валяться «грязные носки»…

В общем, вышел я тогда из кабинета генерал-майора, в тот же вечер переселился в общежитие. А уже на следующий день, получив на руки предписание, деньги и проездные документы, я быстро собрался и ближе к вечеру уже был в районе Пашковского аэропорта. Готовился к вылету прямиком в Киев. Мне даже билет подготовили, что само по себе было серьезно. Чую, все это имеет большое значение.

Полет на «ЯК-42» прошел хорошо и рано утром я был на месте. Покинул аэропорт под Борисполем, вышел в город. Жёлтым ЛиАЗом добрался до железнодорожного вокзала, и по счастливому стечению обстоятельств, как раз успел на электричку, следовавшую на север. Через Коростель, с пересадкой до Янова.

Припять — это город энергетиков, настоящий советский атомоград. Он был построен для работников и обслуживающего персонала атомной электростанции и членов их семей. Город был заложен в начале 1970-х, считался одним из семи новых советских городов с нестандартной архитектурой. В мое же время это был мрачный и безжизненный город-призрак, навсегда оставленный людьми. Пустые бетонные коробки, столбы и дороги, которые навсегда облюбовала природа. С двадцать седьмого апреля 1986 года городских жителей там практически не осталось… Им тогда говорили, что город эвакуируют всего то на три-четыре дня. Но реальность оказалась совсем иной и люди в свои квартиры вернуться уже не смогли. Несмотря на то, что эвакуацию провели быстро, это вовсе не означало, что город был брошен сразу. Еще два года там проживали ликвидаторы, военные, ученые, занимавшиеся общей проблемой связанной с ЛПА.

Однако сейчас, подъезжая к городу, я вдруг в полной мере осознал, насколько серьезно изменилась судьба целого региона. Жизнь здесь кипела. Дороги, поселки, поля… Железнодорожные пути были буквально забиты товарными составами, вагонами, бочками с топливом и нефтепродуктами. Деревушки и поселения попадающиеся на пути, активно развивались, тут и там были люди, сельскохозяйственная техника. Стада коров, овец, многочисленные свинарники. Вспаханные поля, сады с фруктовыми деревьями. Несмотря на то, что осень уже была в самом разгаре, множество деревьев ещё стояли зелёными, небольшую часть некоторых коснулась желтизна.