Лицензия на убийство
Шрифт:
Ну, уж нет, в этот раз он не отделается! Я обхватила его за шею второй рукой и чуть нависла над ним, целуя уже в губы.
Я никогда не целовалась раньше и не знала, какого это. Как правильно? Но сейчас с ним в эту секунду я была уверенна, что правильно именно с ним. Он был настолько горячий, твердый, а кожа на его теле такой нежной, что я не могла удерживать себя, и руки сами ползли по нему, изучая его торс. Его горячие ладони, которые уже какое-то время были под футболкой, сжимали мою талию, оглаживали ребра, а потом поползли ниже, сжимая ягодицы и надавливая так, что я еще больше чувствовала его.
Через
– Алина, надо остановиться, – зашептан он мне в губы, при этом продолжая целовать дальше. Было безумно хорошо. Я ничего подобного раньше не испытывала, и судя по тому, что он не отодвинулся от меня ни на миллиметр, он тоже хотел продолжения. И я хотела. До безумия, несмотря на страх и неуверенность.
– Не надо, – заспорила с ним.
И когда он приподнял меня, снимая футболку и оставляя меня абсолютно голой, я не противилась. Я хотела чувствовать его всем телом, прижиматься к нему и впитывать в себя его ласки, а он ласкал. Рвано, но нежно. Жадно, но горячо и томительно. Целовал шею, ключицы. Перебрался на грудь и вот тут-то у меня звезды в небе и заискрили. Я не смогла сдержать протяжного стона, когда он губами обхватил сосок, активно играясь с ним языком.
Я всегда стыдилась своей груди, думала, что она была слишком маленькой, ведь в интернате девчонки говорили, что я дохлая и плоская как доска. Это было обидно, но то, с какой жадностью он сейчас целовал ее, заставляло забыть обо всех обидных словах.
Он чередовал зубы с губами, и из-за этого контраста ощущения были слишком горячие. Я не успевала концентрироваться на чем-то одном, потому что его губы постоянно смещались, а руки оглаживали все, до чего могли добраться.
Прикусывая кожу на животе, он влажной дорожкой, вызвав сладкую волну, спускался ниже, туда, где я чувствовала, было горячо и мокро. Я была знакома с теорией секса, но дико запаниковала, когда подумала о том, что он хочет сделать.
– Антон, – позвала его.
– Тш-ш-ш… – успокаивающе зашипел он, и поцеловал кожу на внутренней стороне бедра. Куснул. Лизнул. Всосал в рот кожу, однозначно оставляя засос. Я чувствовала его горячее дыхание прямо там, одновременно сгорая от стыда и от желания. Я хотела, чтобы он уже сделал хоть что-то, потому что было невыносимо от этой истомы.
Он еще долго исследовал мои бедра, сжимал ягодицы, чуть приподнимая меня, целовал живот, пупок и кажется, через целую вечность дотронулся к самому важному – одним большим движением языка, из-за чего меня подбросило волной удовольствия на кровати. Он тут же прижал ладонями меня обратно, развратно целуя. Реальность закружилась.
Я так давно шла рука об руку с темнотой, что не сразу поняла, будто бы вижу яркое свечение, потому что в какой-то момент удовольствие стало таким острым, что контролировать себя стало невозможным. Бедра трясло, сводя судорогой. Горячая волна концентрировалась в одном месте, а потом эту волну взорвало, вместе с тем самым свечением, унося меня в мир блаженства.
Глава 59
Антон
Это пиздец! Кромешный пространственный
Меня трясло, кажется, больше чем ее.
Я подтянулся вверх, обнимая ее и не веря собственной памяти, которая до сих пор крутила на репите события минутной давности.
Смотреть, как девушка, которая до скрежета зубов тебе нравится, кончает – неописуемо. Только от одной этой картины я готов был обкончаться и сейчас чувствовал острую боль в яйцах. Я итак столько дней проходил возбужденный, а совместный душ только усугубил ситуацию. Сейчас же терпеть уже было невыносимо, но я не собирался продолжать.
Я успокаивающе гладил ее по спине, улыбаясь как придурок от мысли, что я первый мужчина, который довел ее до оргазма. Показал, пусть и сотую долю, как может быть хорошо. Что хранит в ней ее же собственное тело, и какое удовольствие оно может подарить.
– Ты как? – почему-то шепотом спросил у нее.
По тому, как в комнате было светло, я мог предположить, что уже даже не утро, а день.
– Еще пока не поняла, – выдыхая, произнесла Сахарочек. – Но это… это неописуемо, – потянулась ко мне с поцелуем, и я не смог не ответить. Хотя надо было тормозить. Быстрее валить от нее в ванну и дрочить там до тех пор, пока не высушу яйца досуха.
И пока я строил планы, как тактично слиняю от Алинку, при этом совсем не торопясь и продолжая ее нагло и жадно целовать, ее шаловливая ладошка вновь поползла по моему прессу, где я ее ловко перехватил.
– Алин, не надо, – как же мое тело меня ненавидело сейчас, потому что ему как раз-таки это и надо было.
– Что я опять сделала не так? – смущенно спросила.
– Все так, все слишком так…
– Но продолжения не будет?
– Послушай, – погладил ее по голове, – я не самый лучший кандидат для продолжения, – а вот теперь мой мозг меня ненавидел. Потому что все мое нутро противилось тому, что я говорил сейчас. Ведь только себя я и представлял на эту роль. Себя и никого больше.
– Я не понимаю тебя.
– Боже, никогда не чувствовал себя так неловко, – зарылся в ее волосы. Я так не смущался даже в свой первый секс. – У тебя же никого не было…
– Я не достаточно опытная для тебя? – разочарованно спросила, напрягаясь всем телом.
– Что? Конечно, нет, дело не в этом. Я безумно тебя хочу, но я боюсь, – увидел ее удивленный взгляд и продолжил. – Боюсь вновь сделать тебе больно или разочаровать. А еще боюсь все испортить.
– Я знаю, что это больно, но ведь все девушки через это проходят, – заливаясь краской, уточнила.
Абсурдность ситуации зашкаливала. Эта сладкая девчонка уламывала меня на секс, а я как школьник-задрот сливался.
– Вот именно. Будет больно, а в случае со мной, возможно, мучительно.
– Почему ты всегда к себе относишься так предвзято?
– В данном случае дело не в предвзятости.
– А в чем? – непонимающе спросила.
Я тяжело выдохнул и все же сказал то, что давно вертелось на языке.
– Я для тебя слишком большой.
Я знал, что эти слова ни о чем ей не скажут, поэтому взяв ее руку в свою, повел ее по своему животу, запуская ее под ткань боксеров и сжимая ее ладонь на своем члене.