Лицензия на убийство

Серебрянская Алита

Рвано выдохнул, прижимаясь лбом к ее волосам, зажмуриваясь от удовольствия.

– Оу, – все, что смогла выжать она из себя, широко раскрыв глаза.

Вот тебе и «Оу!»

Я против воли улыбнулся, убирая свою руку.

Я сказал ей, что хочу ее. Сказал о своих чувствах и желаниях, поэтому сейчас я предоставил выбор ей.

Несколько секунд ничего не происходила. Она не убирала ладонь, но и не предпринимала никаких действий.

Я терпеливо ждал, но в глубине души молился, чтобы она не сдала назад, потому

что яйца простреливало тугой болью. От напряжения они вообще забились глубоко внутри, охуевая от происходящего.

А вот член непроизвольно дернулся в ее ладони, и я подумал о том, что этим могу спугнуть ее, но оказалось все иначе. Именно это послужило для нее толчком, и она неуверенно сжала руку сильнее и сделала поступательное движение.

И мою крышу накренило окончательно.

Тормоза отказали к ебеням!

Я прижал ее еще сильнее, целуя влажно в шею, не контролируя себя и не понимая, что оставляю очередной засос на ее теле. Затолкал язык ей в ушную раковину. Тяжело дышал, как пес после пробежки, в то время, как ее рука стала активнее двигаться.

Я не знал, как более корректно сказать ей, что мне нужно предварительно спустить, так как я был дико перевозбужден. И как аккуратно донести до нее мысль, что перед основными действиями мне нужна эта дрочка, потому что я просто не смогу в таком состоянии сделать все правильно. Мне катастрофически не хотелось, чтобы она останавливалась, и я готов был ее умолять, чтобы она не спасовала. Только вот кажется ей объяснять ничего не надо было, потому что она с каждой секундой становилась более настойчивее, а потом произошло то, от чего я охуел в край.

Она неожиданно вытащила из моих трусов руку и одним большим движением провела по ней языком, увлажняя кожу, а потом вернула эту самую ладонь на член. На сухую было охуенно, но сейчас… Это был контрольный в голову.

Влажная ладонь заскользила по стволу, а вдогонку большим пальцем она периодически оглаживала головку, размазывая стекающую рекой смазку по члену.

Это было настолько опиздонически феерично, что буквально за несколько секунд до того, как слить ей в руку, у меня развился приступ мигрени, который на фоне дичайшего удовольствия дарил охуительные эмоции.

Я подался бедрами несколько раз ей навстречу и кончил, сливая, кажется, годовой запас белка, при этом ни на секунду не выпуская ее из рук.

Несколько минут мы так и лежали, прижавшись друг к другу. Ощущая эйфорию от переживших эмоций, мне казалось, что в эти минуты единения я видел ее даже с закрытыми глазами. Образ был настолько четким и ярким. Я словно ощущал, как она жила, будучи слепой.

Отлип от нее, заглядывая в смущающее лицо.

– Спасибо, – чмокнул ее в губы.

– Было бы жестоко с моей стороны не отблагодарить тебя, – засмущалась она еще больше, а я улыбался как припадочный.

– Ты мне ничего не должна… – вновь

завел я свое шарманку, только сейчас вытаскивая ее руку из трусов и обтирая ладошку об край простыни. В трусах было сыро, но весь пиздец заключался в том, что возбуждение нихера не спало. Член даже после оргазма как стоял, как солдат на посту, так и стоял. Я стянул с себя уделанные трусы. – До этого момента, но сейчас, когда ты дала мне зеленый свет, ты же понимаешь, что я уже не хочу отступать назад, – навис над ней, устраиваясь между ее ног, где, к слову, тоже было влажно и горячо.

От соприкосновения тел она возбужденно выдохнула, от чего яйца вновь поджались.

– Все, что сейчас произошло, было только разминкой. И раз ты не воспользовалась своим шансом на побег, теперь мы просто обязаны приступить к основной программе, – улыбался сквозь поцелуи, когда же она откровенно раскрывалась передо мной.

Потерся об нее, нагло толкаясь бедрами и вжимаясь в ее тело. Член прям рвался туда. Где было влажно, узко и горячо.

Но я не торопился, я хотел, чтобы она привыкала ко мне. Делала все, что бы ей хотелось. И так же кайфовала, как и я.

– Я уж подумала, что тебя и сейчас придется уговаривать, – прикрыла глаза от наслаждения, потому что я вновь принялся целовать ее шею.

От ее наглого ответа я аж задохнулся, несколько секунд лупя на нее глаза. А потом прижался к ее губам, глубоко целуя. Она оглаживала мои спину и плечи, отчего по позвоночнику пробегали волны удовольствия.

Реальность снова рассыпалась на осколки, и сквозь поток удовольствия я слышал только свое тяжелое дыхание, ее сладкие стоны и…

… голос друга.

– Эй, вы там одетые хоть? Мы пожрать принесли!

Какого хуя?

Мы с Алиной дернулись одновременно, разрывая поцелуй и слыша топот шагов. Я соскочил с нее, и мы уселись на постели. Она обматываясь одеялом, а я другим концом только успел прикрыть хер, как дверь в комнату распахнулась и появились довольные морды Карамели и Мерча.

– Опачки, кажется мы не вовремя, – застыл на месте Карамеля, не скрывая ехидную улыбку.

– А мне кажется, очень даже вовремя, – поспорил с ним Мерч, облокачиваясь на косяк двери, всем своим видом показывая, что уходить они не собираются.

Я убью их, честное слово, и мне за это ничего не будет.

Антон

– Пошли нахер отсюда, – кинул я подушкой в этих идиотов, а они даже не шевельнулись с места.

– Вот еще, и пропустить все самое интересное? – заржал Мерч.

– Леха, это нихера не смешно, – зарычал я.

– А по мне так очень смешно! У вас такие лица охеревшие, надо сфоткать! – потянулся он за телефоном.

– Только попробуй, и я придушу тебя голыми руками.

– Ты сначала трусы натяни. Тоже мне серийный… – ухмыльнулся он, а потом добавил, – тупица.