Лицензия на убийство
Шрифт:
– Не можешь победить природу, победи себя, – огрызнулся в ответ.
Он мне будет тут втирать о том, что его сын достоит права на жизнь?
Я тоже не был достоин, но я хотя бы не был жестоким серийным убийцей.
– Я пытался его приструнить, – тяжело вздохнул он. – Но он мой сын, я не могу его бросить.
Он словно оправдывался за него, и было очевидно, что он им вот нихера не гордится и не одобряет. Только чертов мамашкин инстинкт не позволял ему самому же перегрызть глотку гнилому отродью.
– Ты же понимаешь, что после всего этого ты не сможешь
– Я и не собирался. Я давно хочу уйти в тень. Сейчас для этого самое подходящее время. Но мне нужен мой сын и код.
Я вновь глянул на испуганное лицо Алины.
Я не знал, что делать мне дальше. Если у нас с Андрюхой еще были шансы выбраться отсюда живыми из-за снаряжения, то у Алины этих шансов не было. Спортивный костюм не спасет ее от пуль.
– Отпусти ее, а я отпущу его, – вновь надавил я ботинком на его лицо.
Я ужасно хотел пристрелить ублюдка, но сейчас понимал, что моя месть не стоит жизни Сахарочка.
– Антон, мне нужен код, – повторил Михайлов старший. – Я не отпущу ее без кода.
– Код есть на флэшке. Отпусти, и я позже перешлю его тебе, – блефовал я.
– Я не могу тебе доверять, – усомнился он.
– Тогда твой сынок не доживет до утра. Мы все здесь в тупике, и если хотим выбраться отсюда живыми, честным будет только один расклад: жизнь за жизнь.
– Мне нужен код, – повторил с нажимом он, всем видом показывая, что мы не договоримся…
… а в следующую секунду начался ад.
Окно номера с громким звоном разбилось одновременно с тем, как несколько ребят из ОМОНа вышибли дверь, привлекая внимание врагов.
С Андрюхой мы сработали слаженно. Я стрелял четко в голову Вячеславу. Пуля застряла у него над левой бровью, куда я и целился. Андрюха взял на себя одного из амбалов с пистолетом, и пока я отвлекся от Михайлова младшего, пристреливаясь ко второму, услышал, как рядом со мной просвистела череда пуль, а потом и звук разрываемой плоти. Оперативники стреляли по пытавшему свалить ублюдку, когда же старший с громким воплем бросился в сторону Алины.
Еще несколько пуль попали в губернатора, но он успел все же навалиться на Сахарочек, повалив ее своим телом и заваливаясь сверху.
В этом беспорядке и череде пуль для меня время остановилось. Я рванул к ней, чувствуя, как свои же попадают по мне, оставляя под бронежилетом новые синяки.
Сквозь шум Андрюха что-то кричал, пытаясь остановить оперов, тем самым говоря, что все закончилось.
Я рванул тело губернатора на себя, сдирая ее с блондинки.
– Алина, – позвал ее, видя ее бессознательное тело. – Алин, пожалуйста, не молчи, – панически зашептал, пытаясь найти на ее теле следы крови от возможных пуль, но таких не было. Только это не объясняло, почему она была без сознания.
Сбоку послышался болезненный хрип губернатора, и в ту же секунду я увидел, как рядом со мной на колени рухнули обеспокоенные и запыхавшиеся Мерч и Карамеля.
– Убери руки! Дай я посмотрю, – потребовал Леха, отпихивая меня от нее.
Я так пересрался за ее жизнь, что
– Пульс есть, она жива, – отчеканил он, а потом повернул ее голову, где с виска стекала кровь. – Она просто ударилась головой. Скорее всего сотряс. Нужно в больницу, – поднял он ее на руки, вынося спешно из комнаты.
– Все позади, – обнял меня крепко Карамеля. – Тох, все позади.
Глава 61
Мерч отвез ее в больницу к своему отцу. Я рванул вместе с ними, так же как и Тим.
Уже позже я узнал, что младшего застрелили. Восемь пуль оперов подрешетило его тело, и одна из них попала в ему голову. У мрази не было шансов на жизнь, как и у всех подельников его отца. Собственно, только его папаша и выжил. Две пули попали ему в позвоночник, но Леон выжил.
Уже в машине Карамеля слезно извинялся, что весь наш план пошел по пизде. И объяснил, как так вышло, что Алина оказалась в руках Леона.
Оказывается, все это время у губера тоже был свой хакер, и вот когда Карамеля рассказал мне, кто им оказался, я то и охерел. Именно этот человек взломал систему безопасности больницы, в которой Тим прятал в свое время Алину. Именно он каждый раз подчищал все дела мелкого ублюдка по приказу его отца. Именно он скрывал все переводы и счета Леона, а так же каждый раз вставлял палки в колеса все это время Карамеле. Именно поэтому Тим никогда не мог ничего нарыть ни по делу Кристины, ни по информации на Леона. И именно этот человек обесточил все хакерские навороты Тима, в то время как люди Леона врывались в мою квартиру, где ждали нас Леха и Алина.
Благо Мерчу повезло, и его только вырубили дымовой шашкой, как и людей, оставленных с ними.
Карамеля винил себя во всем, матерясь, что это его вина, что он не видел очевидных вещей, но я был с ним не согласен. Он сделал не просто все возможное, он сделал большее.
– Как она? – спросил у Лехи, который вышел из ее палаты.
– Да нормально все. Не беспокойся, ей ничего не грозит. Так, маленькая царапка на виске останется, – устало уселся он на скамью возле двери в ее палату.
– Она пришла в себя?
– Нет. Мы подключили ее к капельнице. Решили, что ей стоит отдохнуть.
– К ней можно? – спросил с надеждой в голосе.
– Да тебе попробуй, откажи. Ты ж всю клинику к херам снесешь, – ухмыльнулся он.
Ее лицо было таким безмятежным, словно она просто прилегла отдохнуть. В моих воспоминаниях были еще свежи мгновения, когда она получала удовольствие подо мной, и я собирался хранить их вечно.
Осторожно прикоснулся к ее лицу, проведя вдоль ее щеки, улыбаясь, что теперь ей больше не грозит опасность. Больше никакие трудности и невзгоды не встанут у нее на пути. И я знал, что все это время главной ее проблемой был именно я.