Личные воспоминания о Жанне д'Арк сьера Луи де Конта, её пажа и секретаря
Шрифт:
– О милостивый дофин, у меня только одно желание. Если...
– Не бойся, дитя мое, говори.
– Не медлите ни одного дня. Мое войско сильно, отважно и горит желанием завершить свое дело. Поезжайте со мной в Реймс и там возложите на себя венец.
Малодушный король в своем мотыльковом наряде сразу весь съежился.
– В Реймс? Мой милый полководец, это невозможно! Ведь там средоточие английских сил.
Неужели его окружали французы? Ни одно лицо не просияло при словах мужественной девушки - напротив, все с явным удовольствием
Жанна сказала с мольбой:
– Умоляю вас, не упускайте такого превосходного случая! Сейчас все нам благоприятствует, все! Все сложилось как нельзя лучше. Наше войско воодушевлено победой, а англичане приуныли от своего поражения. Если мы промедлим, положение изменится. Солдаты увидят, что мы колеблемся и не спешим закрепить победу; они удивятся, потом начнут сомневаться и утратят боевой дух; англичане тоже удивятся и снова наберутся отваги. Сейчас самое время! Молю вас - едем!
Король покачал головой, а Ла Тремуйль, у которого он спросил совета, с готовностью подтвердил:
– Сир, это было бы неблагоразумно. Подумайте об английских укреплениях на Луаре и о тех, что находятся между нами и Реймсом.
Он хотел продолжать, но Жанна прервала его и сказала, обернувшись к нему:
– Если ждать, англичане укрепятся еще больше. А это разве будет выгоднее для нас?
– Нет, разумеется.
– Так что же ты предлагаешь? Что, по-твоему, надо делать?
– Мне думается, что надо выждать.
– Выждать?.. Чего?
Министр смутился, ибо не мог дать никакого убедительного объяснения. К тому же он не привык, чтобы его вот так донимали вопросами в присутствии целой толпы. Он проговорил с раздражением:
– Государственные дела не годится обсуждать в таком многолюдном собрании.
Жанна сказала кротко:
– Прошу прощения. Я ошиблась по неведению: я не знала, что ты ведаешь государственными делами.
Министр поднял брови с насмешливым удивлением и сказал саркастически:
– Я первый министр короля, а тебе кажется, что я не ведаю государственными делами. Как же это могло тебе показаться, позволь спросить?
Жанна ответила спокойно:
– Да ведь государства-то нет.
– То есть как это нет?
– Нет, мессир, государства нет; а значит, нет надобности и в министре. От Франции осталось всего несколько, акров земли, а для них довольно и управителя с подручным. И это не государственные дела, такое громкое слово тут не подходит.
Король не покраснел, а, напротив, весело и беззаботно рассмеялся; вслед за ним засмеялся и весь двор, но беззвучно и, из осторожности, отвернувшись. Ла Тремуйль рассердился и открыл было рот, чтобы возразить, но король остановил его движением руки и сказал:
– Я беру ее под свое королевское покровительство. Она
– И он снова весело рассмеялся.
– Жанна, моя правдивая и верная воительница! Требуй же от меня награду. Хочешь, я возведу тебя в дворянство. Пусть у тебя в гербе будут французские лилии и корона, а рядом - твой победоносный меч, который их защищает. Тебе достаточно сказать слово.
По залу пронесся шепот завистливого удивления, но Жанна покачала головой и сказала:
– Не надо мне этого, милостивый дофин. Трудиться для Франции, отдать всю себя ради Франции - ведь это само по себе величайшая награда, и к ней нечего прибавить. Даруйте мне единственную милость, о которой я прошу, самую желанную для меня, самую ценную из всех, какие вы можете даровать: поезжайте со мной в Реймс и возложите на себя корону. Позвольте припасть к вашим ногам и умолять вас!
Король удержал ее за руку; что-то подлинно мужественное прозвучало в его голосе и сверкнуло в глазах, когда он сказал:
– Не надо. Ты победила - пусть будет по...
Но тут он увидел предостерегающий жест министра и добавил, к великому облегчению двора:
– Мы подумаем. Подумаем и обсудим. Довольно с тебя этого, неугомонная воительница?
В. начале его речи лицо Жанны озарилось радостью, но потом радость угасла, и глаза ее налились слезами. Она заговорила с каким-то страхом:
– Умоляю вас, позвольте мне выполнить мое дело - ведь у меня осталось так мало времени!
– Мало времени?
– Всего только год. Меня хватит на год.
– Полно, дитя! В твоем крепком маленьком теле хватит жизни лет на пятьдесят.
– Вы ошибаетесь. Через год, всего через год, наступит конец. Время уходит, а ведь еще так много надо сделать! О, позвольте мне действовать - и скорее! Это для Франции дело жизни и смерти.
Ее страстная речь подействовала даже на этих козявок. Король сделался очень серьезен, и было видно, что слова ее произвели на него глубокое впечатление. Глаза его внезапно загорелись, он встал, обнажил меч, поднял его над головой, а потом медленно опустил его плашмя на плечо Жанны и сказал:
– Как ты правдива и проста, как велика и благородна! Дарую тебе дворянское звание, которое подобает тебе по праву. Ради тебя дарую его также всей твоей семье и всему их законному потомству не только по мужской линии, но и по женской. Более того: чтобы отличить твой род и почтить его превыше всех других, дарую ему привилегию, которую еще никто не получал в моей стране: женщины в твоем роду будут иметь право передавать дворянство своим мужьям, если те окажутся простого звания.
При этой небывалой милости на всех лицах отразились удивление и зависть. Король сделал паузу и огляделся вокруг с явным удовлетворением: