Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации

Верескова Дарья

Позади, у повозки, кого-то снова задело, но я не могу сказать кого — в таком состоянии все воспринимаются мною как неясные силуэты, окружённые движущимся ветром и плотным воздухом.

К пятерым стрелкам я добираюсь за пятнадцать минут, двигаясь куда быстрее, чем остальные. В какой-то момент оказываюсь у мужчин за спинами и перестаю ползти, но глаза не открываю — не хочу позволять кому-то подойти ко мне неожиданно.

Лёгкий, почти неслышный звон стали — и первый стрелок делает последний выстрел, после чего роняет оружие, в неверии и непонимании

разглядывая тонкий клинок, пробивший его грудь.

Я успеваю выдернуть меч прежде, чем он падает, и перехватываю его тело — ровно в тот момент, когда второй стреляет в меня.

Пули впиваются в тело мужчины, которого я убила мгновением ранее. Одна проходит сквозь его тонкое запястье и летит дальше, едва не задев меня. Но я даже не думаю об этом — мне кажется, будто у меня есть всё время на свете, слишком много времени. Всё вокруг движется неестественно медленно, словно погружённое в вязкую, плотную тьму.

Не отпуская кровоточащее тело, прошитое выстрелами, я делаю шаг вперёд, приближаясь ко второму стрелявшему. Огонь на левой ладони вспыхивает ещё ярче, разгораясь до безумной температуры — настолько, что едва я касаюсь противника, его одежда мгновенно вспыхивает.

Мужчина начинает дико кричать, и я пинком отправляю его вниз по склону.

— Элла! — Несмотря на то, что голос звучит будто сквозь толщу воды, замедленно, я все же узнаю его и, вздрогнув, в страхе распахиваю глаза, мгновенно гася пламя на своей ладони.

Райлен...

Магический транс рассеивается за считаные секунды. Мир вокруг колышется в мареве, пока зрение привыкает к старой нормальности, а после реальность сразу же ускоряется — так, что я теряю всё свое преимущество.

Но оно мне и не нужно — двух из оставшихся троих противников буквально сметает с ног, поднимает в воздух, швыряет вниз по склону, в деревья. Шансов выжить у них нет, и даже у меня от звука ломающихся костей пробегает по коже дрожь.

— Как... к... — Единственный уцелевший смотрит на меня в ужасе, явно не понимая, как, имея численное превосходство и тайное оружие иных, они могли проиграть. Он молод, возможно, даже младше меня, и на мгновение мне становится его жаль.

Куда проще убивать тех, кто кажется лишь размытыми тенями в плотном слое воздуха, или когда ты защищаешься. Но вот так, стоя лицом к лицу, глядя в глаза...

— Умри! — нервно выкрикивает он, поднимая оружие и стреляя почти вслепую — страх не позволяет ему даже прицелиться, он боится отвести взгляд.

— Элла! — Голос за его спиной звучит громче, настойчивее, но я не думаю об этом. Резко уворачиваюсь, падаю на землю, прячась за телом первого поверженного врага, и чувствую, как меня задевает пуля. — Элла!

Последний противник дико кричит от боли, когда Райлен обрушивается на него сзади. Он не медлит ни секунды, наносит удар за ударом, не оставляя врагу ни малейшего шанса.

Я быстро откатилась вбок и чуть приподнялась, осматриваясь,

оценивая ситуацию, готовясь вновь уворачиваться, если понадобится, но, похоже, всё закончилось. Где-то вдалеке раздавались крики моих друзей и воинов ярла — крики не страха, но битвы. Они всё ещё сражались с нападающими, но теперь это была обычная схватка, контактная, такая, к какой они привыкли.

— Элла! — Райлен падает на колени рядом со мной и резко разворачивает моё лицо к себе, крепко удерживая его обеими руками. — Ты ранена? Я видел, тебя задело! Где?!

Я растерянно опускаю взгляд на свою руку, чуть ниже локтя — глубокая царапина пересекает ожог, оставленный быстро летящей горячей пулей.

— Пустяки, заживёт через полчаса, — ухмыляюсь я, осознавая, насколько мне повезло.

Заживёт, скорее всего, даже раньше.

Но Райлен не успокаивается. Вместо этого внимательно осматривает мою руку, а затем пробегается взглядом по дорожному платью, изучая каждую багровую каплю, пока не убеждается, что кровь не моя. Его дыхание тяжёлое, неровное, он действительно напуган.

— Строггнир тебя сожри! — выругался он низким, вибрирующим голосом, и, к моему полнейшему изумлению, ярл снова сжимает ладонями мои щеки, удерживая крепко, почти болезненно.

А затем его губы накрывают мои — горячо, безжалостно. Он целует жадно, требовательно, сразу же умоляя раскрыть губы своим языком, но через секунду что-то меняется.

Мозолистые, крупные мужские руки теперь держали моё лицо гораздо нежнее, а губы смягчились, окуная меня в водоворот диких ощущений. Он пил моё дыхание, иногда покусывая губу и оттягивая её, но делал это так горячо, сочно, нежно, но жадно, как у меня никогда не было. Его язык продолжал проникать между моих губ, требуя ответа.

Я просто растерялась. От невероятности этого поцелуя — такого умелого, чувственного, неожиданного. От своей собственной реакции. От острой, пронзившей меня электрической волны, что пробежала по спине, а затем разлилась лавой по венам, заполняя всё тело, делая его чудовищно чувствительным.

Это был он. Рей. Райлен.

Тот, с кем у меня был первый поцелуй. Тот, с кем мы когда-то, не понимая, что происходит и что мы делаем, осторожно изучали тела друг друга…

«Я не помню эту часть своей жизни. И не хочу помнить. Она меня не интересует.»

— Нет! — выдохнула я, тяжело дыша, с силой упираясь ладонями в его грудь, глядя в его шальные серые глаза, всё ещё полные тревоги, и влажные губы, к которым прилипла кровь.

Как же меня бесила собственная реакция.

Это всё потому, что так долго не было мужчины. Потому, что азарт битвы разжигает все инстинкты до предела.

— Нет, — повторила я.

— Конечно… Прости, не сдержался, — Райлен опустил руки мне на плечи — прикосновения, которые я позволяла раньше, но теперь они стали другими, почти успокаивающими. — Я был уверен, что ты серьёзно ранена. Почему ты вообще сюда сунулась?!