Лицо порока
Шрифт:
— Я Ариадна! — представилась она звонким, почти детским голоском, слегка присев.
— Иван! — снова произнес я свое имя, невольно отвечая улыбкой на ее улыбку.
— Дорогой! — обратилась она к Зенону. — Тебе не кажется, что наш гость одет не совсем подходяще?
Генерал отступил на шаг и придирчиво осмотрел мои слегка примятые брюки и изрядно поношенную кожаную куртку.
— Вообще-то, да, — согласился он и, обернувшись, кого-то поискал глазами в толпе. Затем громко позвал: — Ираим!
Через пару секунд рядом, как из-под земли, вырос старик в зеленом камзоле — тот, что нас встречал.
— Голубчик! Нужно бы нашего гостя принарядить, — попросил Зенон, указывая
— Непременно! — покорно ответил старик и, поклонившись, бесстрастно обратился ко мне: — Прошу следовать за мной!
Мы прошли через весь зал, мимо мило беседующих дам и кавалеров и, очутившись в широком коридоре, уперлись в белокаменную лестницу.
— Прошу следовать за мной! — вновь попросил старик и проворно начал взбираться по сходням, устланным черно-зеленой ковровой дорожкой.
Поднявшись на второй этаж, мы двинулись по длинному коридору, задрапированному кремовой тканью. В самом его конце Ираим остановился и открыл тяжелую дубовую дверь. За ней сияла, переливалась множеством зеркал и горящих свечей довольно просторная комната. Старик оставил меня у порога, а сам поковылял к громадному, во всю стену шкафу из красного дерева. Долго рылся в нем, что-то просматривал. Потом возвратился с черным костюмом-двойкой, белоснежной кружевной рубашкой и остроносыми башмаками на тонкой кожаной подошве.
— Прошу примерить!
Глаз у Ираима, видать, был наметан что надо — костюм — строгий, изысканного покроя — прекрасно подошел под мою фигуру. Впору оказались и башмаки. Одевшись, я взглянул на себя в одно из больших зеркал. На меня смотрел полуседой, элегантный господин с уставшим лицом карточного шулера. Старик подошел и пристально оглядел мой прикид. Затем что-то недовольно промычал и опять направился к шкафу. Вернулся уже с атласной черной ленточкой, которую, сопя, повязал мне на шею. Осмотрев меня еще раз с ног до головы, отступил на несколько шагов назад, прищурился и одобрительно крякнул:
— Вот!
Собрав мои вещички, аккуратно сложил их на пуфике, стоявшем посреди комнаты. Управившись, с почтительным полупоклоном предложил следовать за ним. Тем же путем мы возвратились в зал.
В новом облике я предстал перед своей компанией.
Ариадна, увидев меня, захлопала в ладоши:
— Настоящий светский лев!
— Да уж! — согласился довольно ухмыляющийся Зенон, обнимая жену за талию.
Дамы — одна молодая, другая — не очень — дружно закивали головами. А Афанасий, выпячивая увешанную орденами грудь, отчеканил:
— Красавец!
Музыканты заиграли веселую мелодию. Все медленно двинулись к столам. Жена Зенона, лукаво улыбнувшись, взяла меня под руку и увлекла за мужем и заместителем управителя пекла, которые шли рядом.
Мы остановились у столов. Раздались хлопки, вверх полетели пробки от шампанского. Пузырясь, пенясь и искрясь, в фужеры полилось вино.
— Пьешь шампанское? — спросил генерал, наклонившись к моему уху.
— А водки нет? — задал я ему вопрос, осматривая стройные ряды бутылок на столах.
Зенон посмотрел на меня с удивлением, но промолчал. Через секунду выудил из батареи бутылок одну с тонким горлышком. Это была «Посольская». Отвинтил крышечку и сначала хотел сам наполнить мой фужер, но потом передумал и протянул бутылку мне.
— У нас водку пьют обычно или простолюдины, или очень уж родовитые особы, — заметил он тихо, но так, чтобы я услышал. — Правда, не знаю, чем это объяснить…
Вдруг музыка стихла.
— Ваал! Ваал! — послышалось со всех сторон.
Я повернул голову туда, куда с восхищением и благоговением смотрели все. Из дальнего конца зала, оттуда, где размещалась знакомая
Приблизившись, Ваал и девушка остановились. Он обвел всех зловещим взглядом и застопорил его на моей персоне. Неотрывно смотрел с минуту, мне даже стало не по себе. Гости молча стояли с опущенными головами, выражая таким способом свое почтение. Наконец старик опять двинулся к столам. Для него и его спутницы тут же освободили место. В полной тишине раздался хриплый бас:
— Приветствую всех вас!
И присутствующие враз загалдели, наперебой завопили:
— Слава Ваалу!
— Виват великому князю!
— Многая лета!
Я спросил Зенона, вытянувшегося по стойке смирно и преданно взиравшего на старика:
— Эта девушка, что с Ваалом, и есть Варинья?
— Да, конечно, это она! — полушепотом ответил он, не меняя позы.
Старик тем временем поднял над головой фужер с искрящимся вином и громко прохрипел:
— За мою любимую дочь! За Варинью!
Гости торопливо выпили. Я тоже вылил в себя свою водку. И принялся закусывать бананом.
После третьей или четвертой дозы на душе потеплело. Я уже не чувствовал никакой скованности и неловкости, вполне освоился. С интересом рассматривал пирующих. Мое внимание привлек мужчина среднего возраста с лицом учителя-недотепы. Он горстями поедал арахис, черпая его с большой фарфоровой пиалы, и жадно запивал вином. Седеющие волосы этого мужчины топорщились в разные стороны, пухлые, слюнявые губы подрагивали, большие уши стояли торчком. Галстук-бабочка на тонкой, жилистой шее сполз в сторону. Картину дополняли маленькие круглые очки, нелепо выглядевшие на хрящеватом, как у всех неврастеников, носу, из ноздрей которого торчали рыжие клоки волос.
— Колоритная фигура! — прошептал я Зенону, указывая глазами на недотепу.
— Это барон Домиан, правая рука Ваала! — почтительно произнес генерал. — Имеет практически неограниченную власть.
— И чудаковатый нрав! — прибавила Ариадна и прыснула смехом.
Зенон беззлобно погрозил ей пальцем.
Я опрокинул еще один фужер. И потянулся к оливкам.
— Смотри, к нам идет Варинья! — пролепетал генерал, толкнув меня в плечо.
Я посмотрел в ту сторону, в которую он указывал. Порхающей походкой, лавируя между гостями, к нашему столу приближалась дочь Ваала. Только теперь я заметил, что ее шею опоясывает нечто вроде обруча или ошейника. Это нечто было из белого металла, скорее всего, из платины и полыхало голубым пламенем крупных сапфиров.