Лидия
Шрифт:
Я проглотил последний кусок пирожного и запил его горьким чаем.
57
Мы встретились с Лидой на следующий день.
Она сама позвонила мне и предложила то звёздное кафе, которое я когда-то выбрал для нашего первого свидания, однако в кафе мы так и не пошли — Лиде неожиданно расхотелось сидеть впотьмах, любуясь на иллюзорные звёзды.
Мы просто гуляли по аллее, где стояли похожие на газовые глобусы фонари.
Уже
Она не решалась начать разговор. Я тоже молчал. Лишь когда мы прошли мимо полдюжины фонарей, Лида спросила, не глядя на меня:
— Ты как? Как у тебя дела?
— Прихожу потихоньку в себя, — ответил я. — Да всё нормально на самом деле, — добавил я. — Всё по-прежнему.
— По-прежнему? — спросила Лида. — А ты ещё живешь в общежитии или…
— Честно говоря, я и сам пока не решил. Но из квартиры матери ехать до института около часа даже на скоростном монорельсе.
— Многие ведь так ездят.
— Да, — согласился я, — хотя… Всё же в общежитии удобнее. Да и к тому же…
— Понимаю, — перебила меня Лида. — Извини.
— За что?
Мы остановились.
— За всё.
Ветер развевал её волосы, длинные чёрные пряди падали ей на лицо, но она не обращала на это внимание. Я вдруг вспомнил, как мы прощались в тот день, рядом с общежитием, когда от холода ломило кости, а я был в одной лёгкой рубашке с расстёгнутым воротником. Я вспомнил тепло на своих губах.
— Знаешь, — начал я, — ты могла бы извиниться и по суазору. Я на самом деле всё понимаю. Это ты меня извини.
— Не надо, — Лида нахмурилась. — Ничего ты не понимаешь. Всё… сложно. Я просто просила дать мне немного времени, но… Вчера я видела тебя на станции.
Мы шли по аллее — рядом, как парочка, которая ждёт, когда спустятся сумерки, и загорятся призрачным светом похожие на планеты фонари.
— Я тоже тебя видел, — сказал я.
— Да, — сказала Лида.
— Скажи, — спросил я, когда мы проходили мимо пустой скамейки, — а этот забавный куб, проектор голограмм, у тебя сейчас с собой?
Лида покачала головой.
— Нет. Я по ходу всё-таки его потеряла. Или, может, дома где-нибудь завалился. Но найти так и не смогла. А что? — Она улыбнулась. — Хотел бы посмотреть?
— Не знаю, — ответил я. — Наверное. Это было так красиво. В тот вечер, помнишь?
— Сейчас в любом случае ещё слишком светло.
— А не хочешь вернуться в кафе? Посидели бы вы, выпили кофе.
— Нет, извини. Погода хорошая, вечер приятный. Давай просто пройдёмся.
Мне казалось, что до станции монорельса
— Ветер вот только… — сказал я.
— На самом деле я хотела поговорить, — добавила Лида с таким видом, как если бы в кафе нам пришлось бы сидеть в вынужденном молчании, наблюдая за тем, как плывут в темноте фальшивые звёзды.
— Да… — начал я и осёкся; я вдруг взял Лиду за руку, и она остановилась, испуганно взглянув на меня. — Я же и так всё понимаю. Если ты просто хотела объяснить…
— Ничего ты не понимаешь, — повторила Лида.
Ветер снова разметал её волосы. Я держал её за руку.
— Тогда объясни, — сказал я.
Лида смотрела прямо перед собой и не говорила ни слова. Кто-то проходил мимо нас; вдалеке, над редкими деревьями, летел навстречу ветру электрический поезд; загорались, вздрагивая и моргая, как от перепадов напряжения, первые уличные фонари.
— Объясни, — повторил я.
Лида подняла на меня глаза и тут же отвернулась, закусив нижнюю губу. Её кисть в моей руке напряглась.
— Отпусти, — сказала она.
Я отпустил.
Встречный ветер ослаб — или просто переводил дыхание. Лида поправила спутавшиеся волосы и сделала несколько шагов вперёд, к очередной пустующей скамейке.
Потом остановилась, посмотрела на меня.
— Ты идёшь?
— А куда мы идём, Лида? — спросил я, не двигаясь с места.
— Ты идёшь? — повторила она. — Со мной?
И сама взяла меня за руку.
— Ты меня извини, — вновь начала она. — Я так запуталась. Я… Я понимаю, что для тебя сейчас очень тяжёлое время. На самом деле — для всех нас. Кто знает, быть может, уже завтра…
Она смотрела через вздрагивающие на ветру ветви на серое вечернее небо, словно ожидала увидеть там огни заходящих на орбиту кораблей.
— Кто был тот парень? — спросил я и тут же сказал сам: — Знаешь, я чувствую себя таким кретином…
— Мы встречались, — перебила меня Лида.
— Встречались? — спросил я. — А сейчас? Вчера мне показалось…
— Но сейчас уже не вчера! — сказала Лида. — На самом деле мы уже очень давно знакомы…
— Да, а Витя ведь говорил мне…
— Мы… — продолжала Лида. — На самом деле у нас сложные отношения. Мы расставились на время, а потом… — Она замолчала на несколько секунд, решая, что сказать. — А потом мы расстались снова.
Руки у меня вспотели.
— Знаешь, чего я сейчас больше всего боюсь? — сказал я.
— Чего? — спросила Лида.
— Того, что ты опять исчезнешь, — сказал я. — На несколько дней, на неделю, на месяц. Даже в соцветии ничего не будешь писать. А потом я как-нибудь встречу тебя на улице и…