Лидия
Шрифт:
— Ну, как что? — сказал Виктор. — Про Патрокл, и это… Там целый флот у Луны собирается…
— Молодые люди! — Профессор затрясся, как во время припадка. — Ну, сколько можно вам повторять?! Вы мне уже просто мешаете вести семинар!
— Но… извините… — сказал Виктор. — Просто здесь…
Профессор просверлил Виктора яростным взглядом.
— Выйдите! — крикнул он и ткнул в нас пальцем. — И друга своего заберите! Не хотите слушать, так не мешайте другим.
— Извините, — затараторил я, — простите нас, мы больше…
— Выйдите! — неумолимо
Меня в первый раз выгнали с семинара.
Виктор, проходя мимо голограммы двигателя, потряс руками — прозрачное трёхмерное изображение затряслось в воздухе и причудливо исказилось, как от ряби волн. Кто-то засмеялся.
— Что за цирк! — прошипел профессор. — Живо! В коридор! Я ещё поговорю о вас с учебной частью!
Мы вышли. Виктор демонстративно хлопнул дверью. В коридоре стояла сонная сумрачная тишина.
— Вот ведь старый хрен! — сказал Виктор.
— А тебе не терпелось прямо! — сказал я. — Посмотрели бы потом… Если он и правда в учебную пойдёт? Мне ещё этих проблем не хватало.
— Да никуда он не пойдёт! — махнул рукой Виктор.
Мы встали напротив мутного, затянутого электронной пеленой окна. Виктор осмотрелся.
Я открыл соцветие. На экране тут же выстроилась развесистая паутина — сотни лиц, сплетённых тонкими нитями в единую сеть. Фотография Лиды, с которой я переписывался больше всех, тут же сама скользнула под мой большой палец, едва я занёс его над экраном. Она так и не изменила её с первого курса — это был всё тот же мутный снимок, на котором она стеснительно отводила глаза.
— Ого, — сказал Виктор, заглядывая мне через плечо, — а неплохо твоя сеть-то выросла! После пяти-то человек.
— Даже страшно представить, какая сейчас у тебя, — сказал я.
— Сейчас…
Виктор тоже полез за своим суазором, однако я не смотрел. Я проверил ленту Лиды — обновлений не было уже несколько дней.
Я нахмурился, подумал несколько секунд, торопливо вбил в поисковую строку "Патрокл" и стал просматривать высыпавшиеся на экран разномастные фотографии кораблей. Однако ничего подходящего не было — на всех снимках огромный линкор выглядел так, словно его вырезали с патриотического военного плаката. Тогда я напечатал в поле для поиска "Патрокл на геостационарной орбите Земли" и — остановился. Я вдруг понял, что этот исполинский корабль перестал быть символом нашей мечты о звёздах, о путешествиях в другие миры. Патрокл стал символом войны.
Виктору надоело стоять посреди пустого коридора.
— Ну чего, — спросил он, — куда пойдём?
Я выбрал в списке контактов Лиду и, поколебавшись секунду, напечатал:
"Привет! Что-то я давно тебя не видел. Ты не заболела? Помнишь, мы хотели поговорить…".
— Олё! — Виктор покачала ладонью перед моим лицом. — Земля вызывает…
— Ну, чего? — Я убрал суазор.
— Чего-чего… — повторил Виктор. — Куда пойдём?
— Да куда идти? — сказал я. — До конца всё равно минут двадцать осталось. Давай здесь подождём.
Из-за какой-то вкрадчивой обволакивающей тишины
— Кофе, — сказал он. — Давай в буфет. Чего здесь-то стоять? Думаешь, он обратно пустит?
— Разбежался.
— Ну вот, — осклабился Виктор. — Я тоже не хочу обратно. Всю эту чушь и безо всяких голограмм можно в учебнике почитать.
Я поддался на его уговоры.
Пока мы ждали лифта, я несколько раз проверил новые сообщения, хотя и знал, что ответа от Лиды нет — в противном случае, суазор бы известил меня о том, что в его электронной вселенной что-то требует моего срочного внимания.
— Да не парься ты из-за этого придурка, — сказал Виктор, когда мы заходили в лифт. — За что он нас выгнал вообще? Да его учебная часть на смех поднимет, если он и правда туда припрётся.
— А я и не парюсь, — сказал я.
— Что-то ты погрустнел, — сказал Виктор.
— Да так, — нехотя ответил я. — Устал просто.
— Опять она?
Мы стояли в кабинке, не нажимая кнопок. Поначалу лифт терпеливо ждал нашей команды, но потом двери стали закрываться, и Виктор, спохватившись, ткнул пальцем в кнопку первого этажа.
— Что у вас вообще с ней происходит? — спросил Виктор.
— Я и сам не знаю, — сказал я.
Виктор молча кивнул головой. Двери лифта открылись. Суазор взволнованно задрожал в моём кармане. Я полез за ним в карман и тут же остановился — я боялся читать её ответ.
— Ну, чего стоишь? — недовольно сказал Виктор. — Сейчас двери закроются.
На первом этаже сновали какие-то ошалелые студенты, которые, видимо, сбежали с лекций или же были изгнаны истеричным профессором, как мы. В автоматизированном буфете, как по заказу, работала только кофейная машина. А за высоким столиком, у светлого, с отключённым электронными жалюзями, окна стояла Лида и пила кофе из коричневой пластиковой чашки.
Меня точно парализовало.
Лида смотрела в окно и щурилась от солнечного света. Волосы её были распущены и падали на лицо. Она убрала прядь рукой, пригубила кофе и — обернулась.
Лида смотрела на меня несколько секунд, не говоря ни слова; она казалась испуганной, пластиковая чашка с кофе чуть не выскользнула у неё из руки.
— Ты здесь? — сказала она. — Но я только что написала… Я думала, ты на семинаре.
— Должен быть, да, — сказал я. — Но вот из-за этого…
Я повернулся, но не увидел Виктора — тот исчез, так быстро и незаметно, что я даже не заметил. Такая внезапная тактичность была совершенно для него не типична.
— Так странно, что ты… — начала Лида и неожиданно смутилась. — Ты получил моё сообщение?
— Ещё даже не успел прочитать, — сказал я.
Я встал рядом с ней, облокотившись о круглую столешницу. Столик покачнулся.
— Так ты что, прогуливаешь? — спросила Лида.
— Ну, не совсем, — ответил я. — По правде, нас с Виктором выставили с семинара. Причём ничего не делали такого — ну, Виктор мне новость одну показывал.