Лигатура
Шрифт:
Люди мерли тысячами.
И к концу войны в лагерном меню стали появляться полученные по ленд-лизу американские продукты. Тонкая белая мука, тушенка, сгущенное молоко…
Мяса мы не видели, но баланда им пахла. Белый же американский хлеб подействовал неожиданно – после привычного сырца колымские зэка недели на две приобрели запор.
– Ключ сделай, – на пару минут мне показали снятый со спящего кладовщика ключ.
Под
Больше воры о себе не напоминали, но, освободившись, я боялся не уехать. Вскройся недостача продуктов, и кузнеца потянули бы за собой.
В десять часов десять минут пароход «Генерал Ватутин», бывший американский Jay Cooke, спущенный на воду в июне сорок четвертого в Ричмонде и переданный СССР по ленд-лизу, подошел к кромке сплошного льда напротив причалов, метров за триста от них и начал делать разворот кормой к порту.
Замерзшие люди на причале оживились.
Пароход пришел в Нагаевскую бухту из Ванино, где шестнадцать дней стоял под загрузкой.
Мука, крупы, мясные консервы, сливочное масло, соль, табак, папиросы, махорка. Дизели, буровые машины, запчасти, узкоколейные платформы, радиолампы…
И взрывчатка. Аммонит, динафталит и тол.
Из восьми с половиной тысяч тонн груза – три тысячи триста тринадцать тон взрывчатых веществ. Их поместили в первый и второй трюмы и твиндеки носовой части парохода.
На соседнем Ванинском причале под загрузкой стоял пароход «Выборг», тоже бывший американский.
В числе прочих грузов было почти двести тонн ртути, серная, азотная, соляная и фосфорная кислота, карбид кальция, мышьяк, хлорная известь. Было и сто девяносто три тонны взрывсредств. Капсюли, детонаторы, детонирующий шнур…. Все в носовой части, в трюме номер один.
Ловись рыбка большая и маленькая….
Навигация заканчивалась. Обстановка в Нагаево быстро ухудшалась. Пароходы в Ванино грузили бригады заключенных, спешно, почти без охраны, в две смены.
«Выборг» загрузили на девять дней раньше, и он сразу взял курс на Магадан.
Ранним утром десятого декабря и «Генерал Ватутин», больше напоминавший пороховую бочку, покинул Ванинский порт…
В Нагаевской бухте оба парохода оказались рядом.
Во время разворота стотридцатиметровый «Генерал Ватутин», номер приписки к порту Владивосток девятьсот девяносто девять – легко перевернуть – ударился носом о кромку льда. Из носовой части повалил черный дым…
Через несколько минут на пароходе раздался небольшой взрыв. Левый борт в районе третьего трюма отвалился, стали видны шпангоуты. «Генерала Ватутина» начало сносить к пирсу, по направлению к груженому танкеру «Советская нефть».
В десять часов двадцать пять минут на пароходе произошел чудовищной силы второй взрыв…
Позднее, из числа команды никто живым обнаружен не будет. Не найдут водолазы и тел
Горящие обломки пароходов и десятиметровые ледяные волны накрыли Нагаевский порт. Начался пожар. Тринадцать очагов в порту и семь очагов торфяных пожаров на сопке. Сопку тушили четыре дня. Сначала пограничники и пожарные, позже семьсот японских военнопленных.
Для тушения пожара в порту был вызван весь гарнизон Магадана. Территория порта была завалена глыбами льда, пожарные машины не могли проехать. Лед растаскивали вручную.
С пожаром в порту справились только к шестнадцати часам.
Жертв было множество. Весь экипаж «Генерала Ватутина», все сорок три человека. Плюс пассажиры. В порту Ванино на борт судна были посажены шесть спецпоселенцев. Двое из них были с женами. Еще пятерых взял на борт капитан судна Куницкий.
На судне находилась и семья капитана, жена с дочкой и шестимесячный сын…
На затонувшем от детонации капсюлей в трюме пароходе «Выборг» погибло тринадцать человек. Были погибшие и на других судах.
К вечеру через все больницы прошло, по магаданским меркам того времени, огромное количество людей – пятьсот тридцать пять…
Никто тогда не подсчитывал, сколько было погибших и раненых в зэковских бараках и припортовых районах. Взрыв был такой силы, что магаданцы подумали – снова началась война.
Была повреждена телефонная станция порта, дотла сгорели казармы пожарных, склады, досталось авиазаводу, который находился недалеко от порта.
Сразу огонь бросились тушить всего три человека из пожарного отряда – все, кто остался в живых и не был ранен.
В порту было уничтожено пять с половиной тысяч тонн продуктов.
Через четыре дня военные водолазы обследовали дно бухты. Котлован на дне образовался длиной около ста и глубиной семь метров…
Сразу после первого, еще небольшого взрыва из носового отсека вырвалась струя огня метров сорок высотой, повалил дым. Десятки людей бросились к пароходу по льду – северный завоз, продовольствие, спирт… А впереди колымская зима.
Лед почернел от телогреек.
«Не иди за толпой, чтобы быть, как все», – немногое из того, что я помнил еще с хедера в Белыничах.
Я повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь…
Когда после второго взрыва я смог вернуться к причалу, все было кончено. Ни двух пароходов, ни людей на льду. Ни самого льда.
Уехать из Магадана удалось только в марте. Деньги, присланные женой, заканчивались. Билет на взорвавшийся пароход всегда был при мне. Его должны были обменять, когда откроется навигация. С ноября, уволившись из Дорстроя, я перебивался случайными заработками. По воскресеньям, чтобы убить время, часами мотался по барачному коридору.