Лики Богов
Шрифт:
Волот ледяным взором проводил два десятка непрошеных гостей и перевёл серый дым своих глаз на оставшихся воинов, теснившихся возле ущелья. Злая ухмылка исказила его лицо, клинки вновь мелодично разрезали воздух, уверенным шагом он приблизился к османам. Кареглазый размахнулся секирой и с криком ринулся на Бера. Его соратник обнажил меч и стал медленно обходить витязя. Острый полумесяц лязгнул о славянскую сталь. Волот увёл топор в сторону и молниеносно блокировал вторым клинком меч османца. Он резко поразил коленом живот мечника и, провернув в руке резной черен, опустил его на первого противника. Тот отбил атаку секирой, но тут же ощутил жгучую боль в открывшемся подреберье. Витязь надавил на меч, и его остриё пронзило сердце соперника. Славянин прогнул спину, подаваясь назад, стальное зеркало рассекло прохладный воздух над
Тело витязя, не смотря на его внушительные размеры, было чрезвычайно гибким, ловким и быстрым. Сильные руки опускали тяжёлые клинки на головы противников, со звоном отбивали их атаки, сеяли ужас и теснили к узкому горлу ущелья. Османы мешали друг другу, спотыкались о тела павших соратников и не могли прорваться к лесу. Блестящая лента пролетела над головой едва успевшего пригнуться тюрка, срезав завитую прядь глянцевых тёмных волос. Воин отскочил в сторону, воспользовавшись синхронной атакой соратника, подпрыгнул, оттолкнулся от каменного выступа и перелетел дружинника. Он развернулся и занёс меч. Волот отвёл секиру, второй клинок завёл за спину и блокировал выпад хитреца. Но османец мгновенно выхватил нож и вонзил его в ногу витязя. Бер рыкнул, вывернулся из лязгающего плена лезвий и резко опустил оба меча на головы противников, высвобождая потоки крови из их шей. Жгучая боль сжимала ногу, а кровь пропитывала штанину и затекала в сапог. Рассвирепевший тархтарин метнул свой меч в отступающего к ущелью противника. Оружие с хрустом вошло в плоть под сдавленный крик несчастного. Волот развернулся и с размаха снёс голову с плеч последнего война. Широкая ладонь сжала рукоять, и лезвие быстро покинуло ногу. Багряные ручейки, извиваясь, стремительно покидали рану. Витязь мог остановить кровотечение, но на это нужно время,.. а времени не было. Все мысли Бера были глубоко в чаще леса со своим лучшим другом, в одиночку встречающим два десятка осман. Пальцы отстегнули ремень, обвили им ногу, чуть выше раны и затянули кожаную змею потуже. Волот подошёл к павшему противнику и вытащил из его тела свой меч. Хромая, он направился вглубь леса.
Гибкая лента расстилалась меж утопающих в сонном забвенье деревьев. Цепкие колючки кустарников впивались в полы кафтанов, тонкие пальцы ветвей стегали воинов по лицам. Длинный людской ряд приближался к поселению, под глухое причмокивание сырой земли. Неожиданно за спиной главы отряда послышались сдавленные крики. Обернувшись, он увидел троих подопечных, бьющихся в агонии и судорожно хватающихся за рукояти ножей, впившихся в их шеи. Командир повернул голову в сторону, откуда могло явиться это оружие, и увидел высокого незнакомца, обнажающего меч.
Один лишь жест и двое его воинов бросились на витязя. Тонкий звук лязгающей стали заставил птиц спешно покинуть гнёзда и своими встревоженными голосами пробудить сонный лес. Длинный клинок отразил атаку, Баровит оттолкнул соперника ногой, отчего тот влетел в смолянистое тело сосны. Зорька скрестил меч с изогнутым лезвием сабли, обхватил рукой запястье противника и резко выкрутил предплечье из локтевого сустава. Тюрок взвыл от боли и выронил оружие, ледяное дыхание тяжёлого клинка оборвало его крик. Меч вновь рассёк воздух, выбил османскую сталь из рук соперника, провернулся в широкой ладони и рассёк шею нападавшего.
Спокойный взгляд медовых глаз окинул иноземцев. Глава отряда кивнул своим подопечным и четверо воинов сорвались со своих мест. Баровит выхватил сакс и зло ухмыльнулся. Острый скрежет стали, смешался с хриплыми предсмертными криками и тяжёлым дыханием противников. Пушистые чёрные ресницы командира резко вспорхнули вверх, сбросив с себя капли последних мгновений жизни своих соратников. С диким рычанием, выхватывая сабли из ножен, он ринулся на тархтарина, пятеро воинов последовали за ним. Баровит крутился подобно смерчу, лезвия его оружия певуче кромсали воздух, со звоном отражали вражеские атаки и калечили тела нападавших.
Гибкое тело командира изогнулось, пропуская клинок витязя мимо себя, изогнутая сабля отвела меч, а её близняшка устремилась к груди противника. Зорька прогнулся, и остриё скользнуло по его рубахе, распарывая красную ткань и горячую плоть. Тонкие ленточки крови побежали к расшитому оберегами поясу. Баровит выкрутился, метнул сакс в горло очередного
Волот встретил пятерых воинов, радость от того что друг его жив, грела сердце — успел. Резные черены провернулись в ладонях, клинки очертили коловрат*. Бер развернулся и отразил выпад, раненная нога лишала его движения скорости. Второй меч впился в горло раскрывшегося соперника, затем вновь отвёл вражескую атаку. Лезвия, скрестившись, блокировали секиру. Тюрок ухмыльнулся и ударил ногой по кровоточащей ране. Волот отбросил его от себя, с размаха выбил клинок очередного противника, вонзил остриё в грудь мечника, а вторым разрубил древко секиры. Одни из осман, видя предсмертный ужас своих соратников, подлетел к витязю и со всей своей силы опустил меч на его спину. Уставший славянин не успел блокировать атаку. От удара он покачнулся и припал на одно колено, чувствуя, как расходятся стальные звенья. Тюрок вновь занёс меч и вытянулся в решающем выпаде. Острое лезвие скользнуло по плечу и спине, меж рассечённых колец кольчуги. Османец видел выступающую кровь на теле врага,.. чувствовал острую, пронзительную боль внутри себя. Он едва отстранился и опустил взор, рассматривая, как чужие символы, украшающие блестящее зеркало меча, покрывает его алая кровь. Волот резко призвал клинок к себе, и хрипящий враг повалился на шуршащий ковёр пряных трав. Витязь вновь скрестил мечи, остановив над собой саблю. Противник наваливался на рукоять всей своей массой. Силы покидали могучего Бера, следящего за тем, как двое ловких воинов атакуют его друга. Серый дым глубоких глаз вновь окутал соперника, скрещенные клинки медленно уводили саблю в сторону. Неожиданно противник замер, крошечная капелька крови соскользнула с его губ, и обмякшее тело глухо рухнуло на землю. В его спине Волот увидел стрелу, и окрас её оперения указывал на пламя в глазах хозяйки.
Перепрыгивая через тела убитых и вращая в руках меч, Баровит отбивал атаки главы отряда. Второй османец постоянно норовил ужалить бок витязя своим клинком. Длинный меч лязгал по изогнутым лезвиям, рывок и одна из сабель канула в зарослях кустарника. Зорька с размаха ударил командира рукоятью сакса в голову, тот попятился и, обняв стройное тело осины, сполз на влажную землю. Второй соперник вновь атаковал. Мечи скрестились, витязь, призвав все свои силы, отвёл клинок в сторону и вонзил сакс в его горло. Несчастный железной хваткой вцепился в руку своего убийцы и застывающим взором обнял шелестящее кружево сизых листьев. Баровит ощутил движение и резко выбросил меч в противника. Командир вражеского отряда припал к земле, проскользнул под тяжёлым клинком и вонзил лезвие сабли в тело соперника. Зорька выронил меч и схватил изогнутую сталь, не давая ей двигаться дальше. Мёртвый османец продолжал висеть на его руке и тянул витязя за собой. Лезвие, гонимое силой своего хозяина, медленно кралось между рёбер своей жертвы, впиваясь в лёгкое и стремясь к колотящемуся сердцу. Крупные алые капли срывались с рассечённой ладони и разбивались о тонкие листья острой травы, но пальцы всё сильнее сжимали смертоносное жало, не давая ему поставить точку в этом сражении.
Командир зло ухмыльнулся, предчувствуя скорую победу, но вдруг чёрный бархат его ресниц вспорхнул вверх, сдавленный хрип сорвался с губ, руки отпустили саблю и сжали тонкое древко стрелы. Шатаясь и цепляясь за воздух, воин окинул взором этот пропитанный терпкой хвоей склеп. Застывающие глаза остановились на златовласом дружиннике, не зная жалости, пронзающим мечом тела горсти уцелевших осман. Колени командира впились в землю, его сердце последний раз сжалось, и жизнь оставила свой сосуд, перейдя в другой мир, мир своих предков.
Баровит, продолжая сжимать в руке лезвие сабли, вгляделся во мрак древесных колонн. Тонкая, гибкая фигурка стремительно приближалась к нему. Холод её чистейших озёр коснулся изогнутой стали, пухленькие губки сжались, а дрожащая рука перекинула через плечо лук. Не спуская глаз с Умилы, витязь медленно высвободил из своего тела саблю. Стальное зеркало упало на вдоволь напившуюся крови землю, тонко звякнув о широкий меч.
— Я велел тебе мирян в Крым вести, — прохрипел старший дружинник.