Ликвидация
Шрифт:
– Не знаю я никакого Чекана, - упрямо помотал головой Родя, хлюпая носом, - и никакого Академика.
– Ты же с ксивой к нему пришел!
– не выдержал Кречетов.
– И стучал условным стуком!
– Не знаю ничего… О-о-ой, больно как…
В дверь постучали, Кречетов забрал у Охрятина стакан горячего чаю. На столе у Гоцмана тихо затрещал телефонный аппарат.
– Але! Але! Товарищ подполковник!… - донесся до Гоцмана сквозь помехи заполошенный от усердия голос.
–
– А шо случилось?
– Сказал, срочно!… Але! Ал-ле!…
В трубке раздались короткие гудки. Кречетов взглядом спросил у Гоцмана: что там такое?
– Поехали, - коротко бросил Давид, поднимаясь с места.
– Шо-то в квартире…
В сопровождении Охрятина они отволокли охающего и стонущего Родю в дальний угол коридора УГРО. Там с довоенных лет размещался небольшой закуток, нечто вроде каменного шкафа, где в полусогнутом положении с трудом мог поместиться человек. Охрятин, сопя, звенел ключами, пытаясь открыть дверь, потом сильно дернул ее, и она распахнулась, задев Кречетова.
– Вот черт, - выругался майор, державший в руках стакан чаю.
– Аккуратней, Охрятин! Из-за тебя руку обварил… На вот, держи теперь сам.
– Он сунул стакан растерявшемуся Охрятину.
– Здесь тесно!
– плаксиво пожаловался Родя, пытаясь избежать заключения в шкаф.
– А ты хотел номер с видом на море?
– рявкнул Гоцман, впихивая задержанного в закуток и захлопывая за ним дверь.
– Охрятин, стоишь здесь как привязанный! И не дай бог хоть на шаг отойти! Головой ответишь понял?…
Гоцман и Кречетов бросились к выходу. Охрятин растерянно сжимая в левой руке связку ключей, а в правой - стакан с горячим чаем, потоптался на месте, потом вздохнул и осторожно поставил стакан не пол.
…На хазе Чекана обыск шел полным ходом. Довжик неторопливо диктовал Якименко протокол, в углу жались испуганные понятые. И по удивленным взглядам подчиненных Гоцман сразу понял, что предчувствие, закравшееся в душу еще во время телефонного разговора с постовым, было необманным, верным.
– Ну?… - на всякий случай, надеясь из последних сил, все же спросил он, вглядываясь в Довжика.
Тот недоуменно пожал плечами: в чем дело-то?
– Не звонили?…
– Не-ет…
– А дураками же родятся, Виталий, - зло бросил Гоцман Кречетову и бегом бросился обратно на лестницу.
– Ну вот, - пожал плечами Кречетов, издалека увидев, что Охрятин стоит на посту.
– А ты боялся…
– Открывай, - тяжело дыша, бросил Гоцман конвойному.
Дождался, когда тот отомкнет замок, рванул дверцу
Кречетов, закусив губу, сдернул с шеи задушенного черный шнурок, изо всех сил надавил на грудную клетку Роди. Подняв глаза на Охрятина, прохрипел Гоцману:
– Дава, держи его…
Но Давид уже и сам притиснул растерянного младшего сержанта к стене коридора, выдернул у него из кобуры наган, быстро охлопал карманы. Послышался суматошный топот сапог ничего не понимающего Лужова.
– Доктора!… Арсенина, бегом!… - прорычал Кречетов, снова вжимая руки в грудь мертвого Роди.
– Дыши, дыши, зараза…
Но Родя не хотел дышать. И после смерти у него было обиженное, горькое выражение лица.
– Ах ты сволочь… - захрипел Кречетов, кидаясь на Охрятина.
Гоцман быстро, умело и необидно усмирил его порыв. Засунув голову в каменный бокс, быстро осмотрел… Метр на метр - и никого!… Он бегло простучал пальцами стены, подергал запор - все прочно, неразболтанно.
– Готов, - обреченно обронил за спиной подоспевший Арсенин.
Гоцман тяжко вздохнул, попробовал было набрать воздуху в легкие - и тут же забыл об этом. Окинул тоскливым взглядом вжавшегося в стену Охрятина. Тот растерянно хлопал своими медвежьими глазами, явно не понимая, в чем его обвиняют.
– За-чем?
– очень медленно, тяжело проговорил Гоцман, сгребая гимнастерку на груди конвойного в кулак.
– Та я его ж не трогал, - прошептал Охрятин.
– Я дверь не открывал…
– Зачем?!
– Та я же говорю вам…
– За-чем?!
– почти простонал сквозь зубы Давид. На плечо Гоцмана легла сильная ладонь Кречетова.
– Дава, но ведь он же не идиот. Если бы он задушил Родю, у него было полчаса, чтобы смыться. А?…
Глава семнадцатая
– Так. Мы ушли, - терпеливо произнес Кречетов, не отрывая глаз от растерянно сгорбившегося на стуле Охрятина.
– Что было дальше?
– Я запер дверь.
– На ключ?
– Так точно.
– Ключ оставил в двери?
– Никак нет, товарищ майор, он же на шнурке… Охрятин повертел привязанный к поясу ключ.
– То есть когда ты отходил, ключ был при тебе?
– Я не отходил!
– обиженно вскинулся Охрятин. Кречетов покусал нижнюю губу.
– Не отходил, значит?!
– Не отходил, - упрямо повторил младший сержант.
– Охрятин, помнишь, я руку чаем обжег?
– вкрадчиво поинтересовался Кречетов.
– Стакан тебе еще отдал… Куда стакан делся?