Линия жизни
Шрифт:
– Не счесть.
– О-о, – улыбаясь скромному бахвальству девушки, протянул Кира. – Полагаю, у тебя был хороший учитель.
– Лучший, – без доли сомнения заявила Яна.
Обычно спокойный мариец от души рассмеялся. Слишком молодой казалась ему девчонка, чтобы делать такие громкие заявления.
– И как его звали?
– Вира.
По телу Киры пробежали мурашки. Из всех мастеровитых марийцев он знал лишь одного Виру – непобедимого и без преувеличения легендарного воина Марии, одним своим появлением нагонявшего страх на целые полчища врагов.
Взрослые навыки девушки хорошо подтверждали эту единственную гипотезу, и
– Твоим учителем был сам Молчаливый Вира?
– Не знаю. Болтать он точно не любил.
– Вира Молчун не брал учеников, – поучительно возразил Кира. – Никогда!
В знак того, что ей незачем на это возражать, Яна пожала левым плечом.
Некоторое время они ехали молча. Кира невольно предался воспоминаниям о молодости. Молчаливый Вира был для него кумиром, образцом для подражания. Да что там, он был для него богом. Много раз Кира умолял учить его, а «бог» столько же раз безжалостно ему отказывал… Впрочем, как и всем прочим просителям. И все же с годами люди становятся мягче.
«А Вира все-таки был человеком», – так заключил для себя Кира.
Он с трепетом и в то же время с безотчетной ревностью лицезрел появившееся перед ним наследие легенды, некогда всецело им обожаемой. По разумению Киры, неблагодарная девчонка даже вообразить не могла той благосклонности богов, что заставила упрямого мастера таки взять ее в ученицы… и сделать из нее превосходного бойца.
– Ты лучше не говори никому о своем наставнике, – холодно предупредил он.
Девушка недоуменно взглянула на него.
– Знаешь, каким было второе прозвище Молчаливого Виры? Вира Отступник.
6. Предложение
– Небесный камень мне в лоб 13 ! Что за демоническая точность! – шептал себе под нос Шива, наблюдая, как кончиком катури 14 Яна попадает в солнечное сплетение спешно отступающего противника. Ошеломленный воин сгорбился, безуспешно глотая ртом воздух. – Будь это настоящий клинок, ты бы уже сдох…
13
Присказка, основанная на одном из древних марийских мифов.
14
Марийский тренировочный меч.
Шива был очень самолюбив и дотоле не позволял себе хвалить чье-либо боевое мастерство. Он был молод, очень талантлив и еще не достиг тех вершин признания, с которых можно раздавать честные комплименты, не переживая за свое собственное эго.
Но последние дни будто преобразили Шиву. И не только его: ежедневный и всем привычный вечерний быт элитного гая за эти дни тоже изменился.
Как и опасался Сумиля, Яну определили в красный отряд. Гаири с самого начала собирался так поступить, а после доклада Киры лишь убедился в верности своего решения.
Можно сказать, что девушке определенно повезло. Если прочие марийцы в своих обыденных тяготах были предоставлены сами себе, красный гай стоял на особом счету: его членам стирали одежду, за них сооружали спальные шатры и готовили еду. Эти неприятные обязанности для них выполняли те самые бывшие дети, которыми марийцы брали дань со слабых соседей (обычай
Вечерами бездельничая и поглощая армейскую барзу 15 , красный гай являл всем прочим воинам вожделенный образ успешной военной карьеры. Бывшей княжьей дочке, не умеющей о себе заботиться, все это было очень кстати.
15
Алкогольный напиток со вкусом ягод можжевельника.
Как кровницу Сумили и победительницу гиганта Дори, Яну более не задирали. Исключением был лишь сам Сумиля, не жалевший для нее едких словечек и гнусных поддевок:
– Корова корсанская… мечта моя кровная, боль моя неуемная… – под одобрительный хохот любивших его марийцев напевал он у костра.
Подобные словесные оскорбления девушку не беспокоили. Беспокойство же, как оно часто бывает, возникло там, где она его совсем не ждала.
Помимо Яны, в элитном отряде находилась только одна девушка – Альма – миниатюрная лучница, способная с пятидесяти шагов поразить стрелой яблоко. При других условиях для них бы подняли отдельную «женскую» палатку, однако лучница была в отношениях с Харди, тоже воином красного отряда, с которым и делила свою постель.
Посему Яне пришлось ночевать вместе с двумя другими мужчинами, что в военном походе никак не может пройти без последствий. Девушка была молода, недурна собой и в отсутствие конкуренции многим воинам представлялась эталоном желания, даже несмотря на презираемые марийцами цветные волосы. Неудивительно, что один из ее двух соседей по шатру той же ночью не сдержался и домогался ее тела.
Свидетели того происшествия – караульный и ранее упомянутый Шива, будто нарочно вышедший в тот час по нужде, – сначала заслышали ругань и стоны, а затем увидели и самих виновников беспокойства. Крепко схватив наглого воина за обычно мягкий мужской орган, она выдворила того из палатки, приземлив аккурат к ногам любопытного караульного.
– Победишь на катури – получишь тело, – без толики злобы в голосе объявила ему Яна. – Не раньше.
Поправив перекосившуюся от борьбы с мужчиной рубашку, она развернулась, чтобы вновь отойти ко сну.
– Огонь-огонь-огонь-огонь! – безумно закричал все еще валяющийся на земле мариец. – Эта женщина создана для меня! – он всклочил на четвереньки. – Эй, рыженькая! Подождешь?
– А? – удивилась Яна.
– Я мигом! Портки натяну – и за мечом! Не уходи!
Не дожидаясь согласия, он стрелой рванул мимо девушки в их совместное походное жилище.
Вскоре, освещаемые скупыми языками ночного костра, они уже стояли друг против друга: он, словно зверь, высунувший язык в ожидании добычи, и она, в ночном наряде превратившаяся в самую обычную девушку с деревянным дрыном.
В неравном противостоянии отточенные навыки и холодное сердце быстро взяли верх. Больно хлестнув по правой кисти обидчика, Яна наступила ногой на оброненный им катури.
– Ну надо же… – оправдывался неунывающий мариец. – Это, верно, боги подшутили надо мной! Дай мне еще шанс, а? – заискивающе он смотрел в ее черные глаза.