Липкие сны
Шрифт:
– Меня просто стало вырубать. Пришлось прибегнуть к экстренным мерам.
– Нихрена себе «экстренные меры»! Это же рука твоя!
– Ожог пустяковый, не переживай. – Он нажал на газ. – Зато в кювет не улетим – это теперь точно, – снова заговорил бодрый радиоведущий. – Итак, Нина, вы придумали третий вопрос?
– И четвёртый, и пятый, – сказала она. Теперь голос девушки звучал по-детски, обиженно. – Но всё не по фильму.
– Хорошо, Нина, до сих пор вы играли так здорово, что не хочется отнимать победу. Мы предоставим
Андрей переключил несколько композиций. Забористо заиграла бас-гитара, ей в такт вторили биты, послышался зловещий смех, и девушки на бэк-вокале пропели: «Freddy-Freddy-Freddy-Freeeeddy»
– Ладно, – сказала Нина. Теперь по её голосу Андрей понял, что жена успокаивается. – «Кошмар на улице Вязов»?
– Именно так, ты – молодчи-и-ина! – прокричал радиоведущий и затараторил: – И Нина совершенно точно угадывает фильм! Это история про злодея, который является во снах к своим жертвам! Нина, напомните радиослушателям, каким страшным оружием Фредди Крюгер расправлялся с подростками?
– Иди нахрен, Андрей.
Он посмотрел на жену. Девушка сидела, скрестив руки на груди, и откинула назад голову. Рыжие пряди лежали на плечах, и сама она выглядела спокойно. Может быть, немного устало. Нина смотрела прямо перед собой, на дорогу или куда-то сквозь неё.
Андрей переключил композицию, сделал потише.
Оставшиеся пятьдесят километров пара проехала молча.
Вдоль дороги вспыхивали в темноте светоотражатели, сообщая, что машина едет по мосту, и водителю нужно быть внимательным и осторожным.
Он и был.
Внимательно и осторожно Андрей перебирал в голове ощущения и воспоминания о том, что случилось.
И закипал.
Он всё яснее понимал, что кто-то, скорее всего, один из Футляров, каким-то образом умудрился залезть в него. Залезть в самого Доста. Как так получилось? Наверное, случайно. Но… если нет?
«Хуй там плавал, – прорычал Андрей про себя. – Это я залезаю в Футляров. Это у меня есть такое Право, потому что я его себе взял. Я взял Право залезать в Футляров, и брать то, что моё. Больше ни у кого такого Права нет. Только у меня»
Но, мантра мантрой, а кто-то действительно в него залез. Может, случайно. Скорее всего, случайно. Знай тот, что происходит, Андрею пришлось бы использовать нечто помощнее спички, хотя и она была мерой жёсткой. Если бы тот знал, вышибить его, наверняка, оказалось бы сложнее.
А, может, и нет.
Как бы то ни было, случайно или нет, больше такое повториться не должно. Андрею слишком нравилась эта жизнь. Он любил эту жизнь, жизнь, в которой есть и Ки-ки, и Нина, и концерты, и работа по душе, и деньги, и планы, и желания, и сила. Хрена лысого он лишится всего этого.
Если только не отыщет…
Но уже два года ведь ничего не искал.
Да, эта жизнь расслабила его за два года. Благополучие расхолаживает…
– Сбавь скорость.
Он посмотрел на спидометр. Тот показывал 110 километров
– Ты чего так разогнался?
– Извини. Домой хочется поскорее.
– Мне тоже, но живой и целой.
– Да, прости, пожалуйста.
– Надо что-то поспокойнее, – сказала Нина и начала переключать песни. – Вроде, подойдёт.
В салоне зазвучало что-то медленное, как будто ленивое. К музыке добавился женский вокал, песня была тягучей и расслабленной, как зевота.
– Что это? – спросил Андрей.
– Ты же сам записывал. – Нина наклонилась к бортовому компьютеру и прочла название, в котором на этот раз не оказалось ни цифр, ни символов: – «Cool Cat». The Queen. Это Меркьюри так поёт?
– Видимо, да, – ответил Андрей. Ещё один Фредди, подумал он, но не стал говорить это вслух.
Ещё он подумал, что не записывал эту песню в свой «дорожный сборник»
Привет
Андрей подскочил на разложенном диване так, словно тот его выплюнул.
Едва только мир ночной комнаты стал более-менее чётким, Андрей начал рассматривать предметы, щупать взглядом, чтобы понять, не спит ли он, но необходимость отпала сама собой, и очень быстро. Он почувствовал невыносимую резь в мочевом пузыре, чуть не взвыл, когда поднялся и на полусогнутых ногах, поджимая пах рукой, доковылял до туалета.
Кафельная плитка на полу была холодной, и он ненавидел всем сердцем ступать на неё после сна, но боль, с которой приходилось выдавливать эту лаву, оказалась такой сильной, что неуютные ощущения от пола померкли. Ему казалось, что мочится не жидкостью, а бритвенными лезвиями, которые, к тому же, выходят поперёк.
Как он мог не проснуться раньше, если накопилось так много? Понятно как. Такой уж был сон – из него, видимо, запросто было не выскочить.
Андрей, ещё на унитазе, но уже чувствуя, что слово «норма» становится всё ближе, посмотрел на левое предплечье. С внутренней стороны увидел ожог – бурую ямку в несколько миллиметров, которая напоминала жерло вулкана, а вокруг на пару сантиметров кожа стала алой и припухшей.
– Ну, привет, – проговорил Андрей.
Ожог не ответил. Зато воображение выудило откуда-то из памяти слова из трека «Касты»:
– Привет… привет… привет…
По дороге назад он взял смартфон. Цифры на экране показывали двадцать семь минут третьего. Двадцать восемь – как будто подмигнул дисплей, перескочив на следующую минуту.
Он поспал всего пару часов, и ещё не очень хорошо чувствовал себя после пьянки, но душевный раздрай, клубок эмоций после сна, оказались хуже физического самочувствия.
Накрываясь одеялом, дрожа и дыша так, словно его знобило, Андрей надеялся только на одно: заснуть поскорее. Заснуть и не думать. Он боялся, что если не отключится сейчас, то сойдёт с ума, потому что не справится со всеми впечатлениями и со всеми вопросами.