Лишь одна музыка
Шрифт:
Билли появляется из внутренней комнаты и тепло нас приветствует.
— Все хорошо?
— Да, — отвечаю я.
— Ты уверен?
— Да, конечно, — говорю я.
— Мы тут за хозяев, — бормочет Билли.
— Это поразительно! — говорит Джулия.
— Мы на третьем этаже, который у миссис Вессен, но концерт будет на этом. Тут даже есть внутренний сад, — говорит он, указывая на маленький воздушный мост, перекинутый через канал. — Это меньше, чем мой сад в Лейтонстоуне, но Пирс говорит, что по венецианским меркам это просто поле для
Лицо Джулии освещается мыслью о побеге от всего этого великолепия в сад.
— Давайте быстро посмотрим, — предлагает она. — Или остальные ждут Майкла? Ничего, если я пойду одна?
— О, — говорит Билли, — это займет всего минуту. Пошли вместе.
Мы переходим по мостику и оказываемся в освежающе простом мире, в пристанище плюща, олеандра и кипариса, деревьев с мелкими листьями и благоухающими белыми цветами. Несколько листьев плавает в мелкой каменной поилке для птиц. Скучающий потрепанный лев загорает перед фонтаном, положив передние лапы на щит.
На маленьком канале нет движения. Тишина нарушается только короткой птичьей песней и далеким церковным колоколом; даже стук мяча не слышен. Я растираю лавровый лист, и Джулия нюхает его из моей ладони.
— Ну, — говорит Эллен, неожиданно и бесшумно появившись за нами. — Это все очень мило, но, наверное, нам надо порепетировать. — Она не обращается ни к кому из нас конкретно. Когда мы проходим над каналом, она бросает в него несколько листиков.
В музыкальной комнате есть и фортепиано, и клавесин.
— Знаешь что, Джулия? Мы должны сыграть того Вивальди здесь, — предлагаю я. — Гораздо больше подходит на...
— Нет, — быстро и резко говорит Джулия, на секунду поднимая глаза вверх.
Я следую ее взгляду и вижу огромную массу серо-золотых сплетений маленьких ножек, ручек и попок, выступающих из потолка.
— Ну, может, наконец начнем? — не удосужившись нас поприветствовать, холодно говорит Пирс, который нас тут ждал.
— Прошу у всех прощения, — говорит Джулия. — Я зашла просто поздороваться, и я приду на концерт, но сейчас я должна идти.
— Но, Джулия... — протестую я.
— Мне надо кое-что купить, — говорит она. — Ключи у меня есть.
— А ланч?
— Тебе лучше с друзьями. Ты проводишь с ними слишком мало времени. Я тут поброжу, и мы встретимся в шесть в квартире. В шесть — нормально?
— Ну да, но...
— Тогда до шести. Пока.
— Мы закончим через час-два, — говорю я. — Ты не хочешь просто посидеть в саду и почитать?
Но Джулия, к моей досаде, отвернулась. Я встаю, беспокоясь, что она может споткнуться на неосвещенной лестнице, и догоняю ее у двери.
— Майкл, возвращайся.
— Я тебя провожу донизу.
— Не надо.
— Да что случилось?
— Ничего.
Мы у подножия лестницы, и тут слишком темно, чтобы говорить.
— Ты найдешь дорогу обратно? — беспокойно говорю я, держа входную дверь открытой.
Но Джулия, быстро кивнув, переходит кампьелло, не обращая внимания на присутствие и
6.7
Когда я возвращаюсь, Билли нервно наигрывает на рояле.
— Ничего не случилось, я надеюсь, — говорит Пирс несколько отстраненно.
— Нет, — говорю я, недовольный его неприязненным приемом Джулии и уж подавно отношением к ней Эллен.
— У нас не было времени ничего обсудить, — говорит он. — Я имел довольно резкий разговор с Лотаром на следующий день после концерта. То есть он позвонил нас поздравить. Концерт, конечно, прошел с большим успехом.
Я киваю с недоверием.
— Я сказал ему, что он должен был там присутствовать. Он представляет не только нас, но и Джулию, и должен был понимать, что, учитывая обстоятельства, могли возникнуть те или иные сложности.
Странно официальная манера Пирса меня раздражает.
— Полагаю, он был занят где-то еще, — говорю я.
— Да, он так и сказал.
— Но это довольно разумно, Пирс. Он все подготовил. Он даже встретил нас в аэропорту и привез на первую репетицию. В любом случае он базируется в Зальцбурге, верно? Я не понимаю, на что ты намекаешь. Я сам не знал, что со мной случится. Как он мог знать? Он даже не знал, что я знаком с Джулией.
— Или то, что вы сейчас встречаетесь, — добавляет Эллен. — Билли, прекрати.
Билли прекращает свое треньканье.
— Я считаю, что Лотар должен был нам сказать про Джулию, — говорит Эллен. — Ты так не думаешь? Это чуть не привело к катастрофе.
— Как ты можешь такое говорить? — восклицаю я.
— Как ты можешь это отрицать?
— Эллен, подумай сама, — говорю я далеко не так спокойно, как рекомендовала Джулия. — Это была не ее проблема, а моя. И к тому же я вам про нее сказал, так что какая разница, Лотар там или не Лотар.
— У всех был такой стресс, — говорит Пирс.
— Вы планировали этот разговор? — спрашиваю я.
— Конечно нет, — резко отвечает Пирс. — Просто мы все были по-настоящему обеспокоены тем, что случилось. Включая Билли, который старается не участвовать в разговоре.
— Что мы репетируем сначала? — спрашиваю я, глядя на всех. — Мендельсона?
— Нам надо поговорить, — говорит Пирс, кладя руку мне на плечо; я не могу двинуться. — Если какой концерт и требует обсуждения, то именно этот.
Я убираю его руку.
— Тут нечего обсуждать, — говорю я, стараясь сдержаться. — Джулия больше ни с кем никогда не будет играть. Хорошо? Эта часть ее жизни закончилась. Мы не будем играть с ней, как это может на меня повлиять? — Я глубоко дышу и начинаю снова: — Я очень, очень сожалею о том, что случилось в Вене. Глубоко сожалею. Это было ужасно для меня, ужасно для нее, и я знаю, что это было ужасно для вас. Мне нет прощения. Этого не должно было случиться. Я вас подвел. Но как такое может еще раз повториться? И как вы можете быть столь бесчувственны к ней? Вините меня, но не ее.