Лишь время покажет
Шрифт:
Холкомб низко поклонился:
— Означает ли это, что вы пойдете со мной?
— Боюсь, что нет, — ответил Смоленый Джек, вскинув руку. — Очень любезно с вашей стороны подумать обо мне, Холкомб, но я пока не готов к живому представлению, даже в качестве зрителя.
Смоленый был огорчен тем, что не увидел игру Гарри, и ему пришлось удовольствоваться лишь рассказом мальчика. На следующий год, когда Холкомб намекнул, что ему все же стоит появиться в зрительном зале, ибо роли Гарри становятся все значительнее, он едва не уступил, но удержался. И лишь еще годом позже, когда мальчик играл Пака, все же позволил мечте воплотиться.
По-прежнему боясь
Он как раз подравнивал себе бороду в уборной на шестом этаже конторы Баррингтона, когда заметил броский заголовок в забытой кем-то местной газетенке: «Чайная „У Тилли“ сгорела дотла. Полиция подозревает поджог». При виде фотографии чуть ниже ему стало дурно: миссис Клифтон, стоя на тротуаре в окружении своих работниц, обозревала обугленные руины чайной. «Читайте весь репортаж на одиннадцатой странице». Смоленый так бы и сделал, но одиннадцатой страницы не обнаружил.
Он поспешно вышел из уборной, надеясь найти отсутствующий лист на столе мисс Поттс, но не слишком удивился, увидев, что на ее рабочем месте чисто и даже корзина для бумаг пуста. Он осторожно приоткрыл дверь в кабинет исполнительного директора, заглянул внутрь и заметил пропавшую страницу на столе у мистера Хьюго. Усевшись в кожаное кресло с высокой спинкой, он принялся за чтение.
Первое, о чем подумал Смоленый, закончив читать, — это не придется ли Гарри бросить школу.
В статье упоминалось, что, если страховая компания не выплатит компенсацию полностью, миссис Клифтон грозит банкротство. По словам репортера, представитель «Страховой компании Бристоля и запада Англии» дал ясно понять, что его фирма не выплатит ни единого фартинга, пока полиция не исключит всех подозреваемых, рассматриваемых следствием. Смоленый задался вопросом, какое еще несчастье может обрушиться на бедную женщину.
Репортер со всей тщательностью избегал упоминать Мэйзи по имени, но Смоленый отлично понимал, почему ее портрет помещен на самом видном месте первой полосы. Он продолжил читать статью. Когда выяснилось, что дело ведет инспектор полиции Блейкмор, это его несколько обнадежило. Этому джентльмену не понадобится много времени, чтобы установить, что миссис Клифтон добилась процветания чайной; она не стала бы ее поджигать.
Положив газету обратно на стол мистера Хьюго, Смоленый увидел письмо. Он не обратил бы на него внимания — какое ему дело до чужих писем, — не заметь в первом же абзаце имя: «миссис Клифтон».
Он начал читать письмо и счел совершенно невероятным, что именно Хьюго Баррингтон вложил те самые пятьсот фунтов, которые позволили миссис Клифтон приобрести чайную. Интересно, почему он захотел помочь Мэйзи? Возможно ли, что он испытал раскаяние из-за гибели ее мужа? Или устыдился того, что отправил в тюрьму невинного человека? Ведь взял же он Танкока на прежнее место, едва того выпустили на свободу. Смоленый задумался, не следует ли ему относиться к Хьюго менее предвзято. Он вспомнил, как сэр Уолтер твердил, что его сын не настолько плох.
Он прочел письмо еще раз. Мистер Прендергаст, управляющий Национальным провинциальным банком, писал, что оказывает давление на страховую компанию, чтобы та выполнила обязательства по договору и возместила миссис Клифтон полную сумму, составляющую шестьсот фунтов. Миссис Клифтон, как подчеркивал Прендергаст, является пострадавшей стороной, и инспектор полиции Блейкмор недавно уведомил банк, что его расследование ее больше не
В последнем абзаце Прендергаст писал, что им с Баррингтоном следует встретиться в ближайшем будущем и уладить вопрос, чтобы миссис Клифтон полностью получила причитавшуюся ей сумму. Небольшие часы на столе прозвонили семь раз, и Смоленый Джек поднял взгляд.
Он выключил свет, выбежал в коридор и бросился вниз по лестнице. Ему не хотелось опаздывать на выступление Гарри.
32
Когда тем же вечером Смоленый вернулся домой, он взялся за выпуск «Таймс», который Гарри занес ему раньше на неделе. Он никогда не утруждался просмотром частных объявлений на первой странице, поскольку не нуждался ни в новой шляпе-котелке, ни в подтяжках, ни в первом издании «Грозового перевала».
Перелистнув страницу, он обнаружил фотографию короля Эдуарда Восьмого, наслаждающегося отдыхом на яхте в Средиземном море. Рядом с ним стояла американка по имени миссис Симпсон. Статья была выдержана в обтекаемых выражениях, но даже «Громовержцу» [41] было непросто поддерживать юного короля в его желании жениться на разведенной даме. Это опечалило Смоленого, поскольку он восхищался Эдуардом, в особенности после того, как тот посетил уэльских шахтеров и принял их бедственное положение близко к сердцу. Но, как говаривала его старая нянюшка, «добром это дело не кончится».
41
«Громовержец» — разговорное название газеты «Таймс».
Затем он потратил немало времени на статью о законопроекте тарифной реформы, только что прошедшем второе чтение в палате общин, несмотря на весь пыл, с которым Уинстон Черчилль провозглашал его «ни рыбой ни мясом» и утверждал, что от него не выиграет никто, в том числе и правительство, когда дело дойдет до выборов. Смоленый с нетерпением предвкушал, как сэр Уолтер выскажется на сей счет в самых недвусмысленных выражениях.
Он перевернул страницу и узнал, что Британская радиовещательная корпорация провела первую телевизионную передачу из дворца Александры. Такое он не мог осознать в принципе. Как можно переслать по лучу картинку? У него даже радиоприемника не было, и он не имел ни малейшего желания обзаводиться телевизором.
Перейдя к спортивному разделу, он обнаружил фотографию элегантно одетого Фреда Перри под заголовком «Трехкратный победитель Уимблдона намерен выиграть Открытый чемпионат США». Дальше корреспондент предполагал, что некоторые из иностранных участников могут появиться в Форест-Хиллс в шортах — еще одно новшество, с которым никак не мог примириться Джек.
Как всегда, читая «Таймс», некрологи Смоленый приберег напоследок. Он уже достиг того возраста, когда вокруг умирают люди младше его самого, и не только на войне.
Он перелистнул страницу, и краска отхлынула от его лица, а сердце сжала неодолимая печаль. Он медленно прочел некролог преподобному Томасу Александру Тарранту, постоянному канонику Уэльского собора, названному в заголовке «праведным человеком». Когда Старый Джек закончил читать отцовский некролог, его обжег стыд.
— Семь фунтов четыре шиллинга? — повторил Смоленый. — Но я думал, вы получили чек на шестьсот фунтов от «Страховой компании Бристоля и запада Англии» в счет «полного и окончательного удовлетворения требований», если я верно помню формулировку.