Литературная Газета 6316 ( № 12 2011)
Шрифт:
Да и в расплодившихся, обросших судебными тяжбами союзах писателей сегодня тоже не до национальной политики. Алтайский писатель Бронтой Бедюров, который в своё время много лет был секретарём СП по национальным литературам, весь мир объездил, с блеском выступая на литературно-общественных конференциях, ныне оказался не у дел, хотя по части глубоких знаний и красноречия дал бы сто очков вперёд всем нынешним телевизионным витиям, оседлавшим экран. И насколько же прав Ю.Поляков: если бы на экран выпустили того же Бронтоя Бедюрова, а не набивших оскомину московских политологов-процедуристов, в кредит или за наличку жующих одну и ту же жвачку «суверенной демократии», привозными приманками эксплуатирующих слабости падкой к греху человеческой натуры, это произвело бы сильнейший
А теперь о главном, о том, чего Ю.Поляков лишь мельком коснулся в своей глубокой статье. И в царские и в советские времена власть уделяла огромное внимание так называемой проблеме инородцев, прежде всего подразумевая под ней религиозные и культурные различия народов, издревле живших на территории России. Вопрос этот изучен досконально, со всеми его позитивными и отвратительными ответвлениями – от большевистского стремления олатинить церковный народ, о чём верно пишет Ю.Поляков, до истинной дружбы народов, вовсе не подразумевавшей ни ассимиляцию, ни обращения в православие. И до безжалостной поголовной департации целых этносов. Увы, слишком много загогулин было и на извилистом пути формирования новой общности людей – «советский народ», название которой почему-то не в силах выговорить президент. А ведь она была, эта противоречивая общность, которой я не берусь давать оценки, а просто констатирую её былое существование. Ведь неслучайно нас всех – русских, калмыков, грузин, евреев, молдаван, всех, всех – в то время на Западе именовали одним словом «Советы», которое несло в себе не только политический, но больше национальный оттенок.
И вот «Советы» завершили своё историческое существование – не будем посыпать по этому поводу голову пеплом. Но огромная, веками многонациональная страна всё равно нуждалась в каком-то обобщённом названии её жителей, не отменявшем национальность малой родины каждого. И Ельцин, не особенно задумываясь над смыслом сказанного, а скорее, под влиянием произведённой социальной перетасовки и возникновения «офшорной аристократии», повинуясь политической целесообразности, которую он ощущал очень остро, кинул в мир и в наш собственный дом:
– Россияне!
На первый взгляд эта грамматическая конструкция вполне устраивала – во всяком случае, лингвистов. Но, как очень верно заметил недавно один из руководителей нашего государства, эта формальная конструкция «не греет». Это просто название, а вовсе не общность людей разных национальностей. К тому же неслучайно во всех мировых обозначениях нашей государственной принадлежности, не говоря уже об Интернете, – всюду значится на латыни не «рос», а «рус», то есть не от корня «Россия», а от корня «русский».
И эта проблема, как ни странно на первый взгляд, очень тесно переплетается с той гранью национального вопроса, которую сегодня по праву можно считать самой острой в нашей стране. Именно эта острая грань чуть-чуть, едва-едва промелькнула на Манежке, а если говорить по-крупному, по-государственному, то именно социально-культурное недовольство, чувство национального бессилия главной государствообразующей нации (извечный русский вопрос: за истину ли терпим?) превратилось сегодня в основную национальную проблему страны, порождающую другие конфликты.
В какой жуткой гримасе является сегодня лицо нашей государственной и общественной пропаганды: с одной стороны, не допускать на широкий экран ярких представителей национальных культур, а с другой стороны – полностью закрыть телеэкран для представителей русской национальной культуры, заменив огромное множество её представителей одной-единственной разрешённой вездесущей фигурой Проханова, которым власть словно бы «отчитывается» перед русской общественностью – вот ведь и вашим даём слово! Конечно, этот недоброкачественный приём никого не может ввести в заблуждение, и «молоко продолжает закипать». Готовясь к этой статье, я изрядно перечитал мудрейшего Ключевского и с его помощью осознал то, о чём даже не задумывается власть: духовная работа народа идёт
По поводу этой странной и страшной гримасы, этой «двойной» ошибки (или преднамеренности?), творящейся на нашем «лучшем в мире телевидении», можно говорить бесконечно – это слишком непростая штуковина, на самом деле не имеющая отношения даже к пресловутым прибыльприносящим рейтингам. И чтобы не нырять в пучину новых для читателей – да и для власти тоже! – понятий, размышлений на эту тему, сошлюсь на книгу, в которой очень подробно разъяснён механизм этого наиважнейшего вопроса. Книга называется так: «Западня. Новые технологии борьбы с российской государственностью». Авторы: президент ОАО РЖД В. Якунин, доктор исторических наук профессор В. Багдасарян, доктор политических наук профессор С. Сулакшин. Это необычайно важная, я бы сказал, прорывная книга о новых так называемых несиловых, сетевых войнах против России, которые взяты сегодня на вооружение нашими геополитическими соперниками. Скажу сразу: ничего более цельного и убедительного на эту тему мне читать не приходилось. Тем более речь идёт не о сетях шпионажа, не о конспирологии и цветных революциях, а о войнах совершенно нового типа, войнах цифрового тысячелетия, о «редактировании» сознания людей, о войнах сетевых, когда решающим фактором становятся верные или ошибочные управленческие решения, позволяющие на деле измерить исторический рост страны. Книга «Западня» – это поистине учебник для власти, и в ней среди прочего очень отчётливо артикулировано то, что сегодня происходит в российской национальной политике, в том числе в отношении русских. Прочитать эту книгу – значит понять очень многое, это как бы курс введения в современную мировую и российскую идеологию, для которой, по Ключевскому, нужна инструментовка, как для хорошей музыки.
Возвращаясь к изначальной теме, хочу вновь напомнить, что во всём мире обобщённое название гражданина или гражданки нашей страны пишется через «рус», а вовсе не через «рос». Эта кажущаяся на первый взгляд мелочь на самом деле имеет огромное психологическое значение, гораздо большее, чем тот факт, что бывшие советские евреи, переселившись на Брайтон-Бич, сразу начинают называть себя русскими, а в Цинциннати на синагоге повесили вывеску «Русский дом», и посещают его наряду с евреями и русскими также бывшие советские татары. Для всего мира «Советы» остались «русскими», а название «Россия» варьируется в зависимости от различия иностранных языков.
Конечно, обобщённое название гражданства – дело в известной степени формальное, такой формальностью был и «советский народ». И всё-таки в изречённом слове есть некая особая смысловая и психологическая сила, которая не пропадает втуне (зря ли меняют милицию на полицию?). В этой связи меня давно интересует вопрос: почему бы безликое, формальное ельцинское «россияне» не заменить гораздо более осмысленным словом «руссияне»? Во-первых, это слово отразит корневой стержень государствообразующей нации и всем – самим русским и нашим гражданам других национальностей – будет постоянно напоминать об особой русской роли, давшей всем нам обобщённое название «большой нации», народа мирового масштаба, о тех обстоятельствах, среди которых протекает наша жизнь. А во-вторых, это не требует абсолютно никаких изменений юридического характера, не отразится на правовом положении любого «национала», являющегося гражданином России. Вопрос, собственно, лишь в том, чтобы и мы сами себя, и наши лидеры стали называть нас руссиянами, никогда не забывая об огромном значении русских для величия и мировой значимости нашей страны. О чём, кстати, как сказано, не забывает весь мир.
А завершить эти заметки хочу тем, с чего начал: статья Ю. Полякова настолько глубоко вспахала сложный национальный вопрос, что гражданское общество, все подвижники благочестия должны «долбить» его до тех пор, пока наконец на него по-настоящему, неформально не отзовётся власть. Пока не поймёт она простую, но вечную истину: народ может быть связан с властью только одним – общей идеей государственного блага. А потому – опять же по Ключевскому – эпоха логики полумыслей и политики полумер подходит к концу.