Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
Василий не потеряет этот решающий месяц. Вот и лиственничный завал преодолен! И вот наконец один берег моря показался из-под горы далеко внизу.
Но вместо того чтобы спуститься к Байкалу, Василий сел на камень. Рабочие молча сняли вещевые мешки. Далеко внизу, у подошвы горы, под ободранным откосом лежали деревья навалом, преграждая путь к берегу.
Горизонтальные лучи от солнечного тонущего острова быстро перекрывали море и берег полупрозрачными красными пеленами, слой над слоем. Под ними море стало багрово-черным, бездонным и страшным, а берег — светлой спасительной каймой. Между берегом и горой кучи сваленных деревьев залиловели, провалы между ними налились фиолетовой тьмой. Но все же преграда казалась
Если бы Сеня мог услышать мысли Василия Игнатьевича, он удивился бы еще больше. Начальник будто бы и не думал перебираться на берег. Опять он переживал недельной давности разговор с профессором Осминым.
Доктор геологических наук Порожин равнодушно слушал и, может быть, думал о другом. Аспирант Небель обидно разглядывал Зырянова с головы до ног. Зырянов стоял с рюкзаком за плечами, одетый в дорогу. Он говорил:
— Профессор Тетяев считает, что побережье Байкала — область надвига [1] …
1
Надвиг — смещение пластов земной коры, при котором более древние слои оказываются выше, над младшими. Другое название надвига — шарьяж.
— Тетяев считает! — иронически ужаснулся Небель.
Осмин тоже поморщился. Он сам был учеником Тетяева и последователем его теории.
— Уговоримся считать, что профессор Тетяев, — строго поправил Осмин, — устанавливает.
Василий тотчас прижался к стене тяжелым рюкзаком.
Сене показалось бы ни к чему и не впору вспоминать это, когда время ужинать и обеспечиваться ночлегом. Но, вслушавшись до конца в спор с профессором, он увязал бы рассказы и объяснения Василия Игнатьевича за многими ужинами у костров и понял бы, что небольшой завал под горой препятствовал экспедиции в самых ее целях — и, может быть, уже не имело смысла спускаться к берегу в этом месте, ломать ноги в буреломе…
Экспедиция стремилась найти нефть обязательно в третичных слоях. Опытнейшие геологи-разведчики шли по очень явным следам нефти на озере и на берегах и не находили ничего, кроме тех же следов… Следы обрывались. Где же нефть, где ее залежь? Какая тайна ее окружает?..
Дореволюционные геологи-нефтяники, видевшие нефть в России только на юге, привыкли считать, что и на всей территории России нефть может найтись только того же возраста, что в Баку и в Грозном. Это нефть молодая.
В годы первых пятилеток будущие разведчики учились еще в средней школе или вместе с Зыряновым — в Нефтяном институте, где старые преподаватели продолжали внушать студентам убеждение, что напрасно искать в России нефть старше третичной, а уж глубже пермских слоев не надо и заглядывать…
Где же байкальская нефть?..
Тетяев объяснял эту тайну таким образом. На Байкале осадочные породы будто бы поменялись местами: древние, нижние пласты оказались наверху, а молодые, третичные — под ними.
Геологи-разведчики, натыкаясь на каменный покров, принимали его за древнейший фундамент всех осадочных слоев земной коры и не догадывались, что третичные и мезозойские осадочные породы лежат под ними… Вот что такое прибайкальский надвиг, по идее Тетяева!
— Однако большой надвиг не доказан, — упрямо говорил Зырянов, прижимая спиной к стене рюкзак, — поскольку никому еще не удалось увидеть границу, где смыкаются третичные породы с надвинутыми. В том числе и самому профессору Тетяеву. А ведь…
— Но это и не является целью экспедиции, — перебил и вмешался аспирант. — Вашей задачей является выявление нефтесодержащих
— А ведь от этого зависит все направление разведки, — продолжал Зырянов, обращаясь по-прежнему к Осмину. — Но если нам нельзя пробить тяжелый покров, то можно обойти его: найти его край, дальше которого опять лежат открытые осадочные породы. Подошва Хамар-Дабана как раз может быть краем покрова… Поэтому у меня есть стремление, и я поставил задачу для себя: прежде всего найти на берегу такое место, где смыкаются третичные породы с изверженными, и увидеть в натуре, какая из них лежит сверху… Так как от этого зависит все направление разведки.
— Следовательно, все направление разведки зависит от вашего решения этой задачи? — спросил аспирант Небель с непонятным восторгом.
— Вы не нашли нефти в мезозое… — медленно начал Осмин, указывая этими словами, что Зырянов уже углубился в слои гораздо древнее третичных и вышел за рамки поставленной перед ним задачи этак на двести с лишком миллионов лет.
— Сначала я не нашел в третичных, — перебил Василий.
— Ну, знаете! — Осмин не любил, чтобы его перебивали. — Студент второго курса Зырянов не нашел нефти в третичных! Я, Осмин, тоже не нашел. Кроме нас с вами, люди более опытные не нашли. И они не сочли возможным сделать вывод, что в третичных слоях нет нефти… Что из того, что не удалось увидеть контакт осадочных пород с надвинутыми жесткими! Не удалось вовсе не потому, что не существует надвига, а потому, что существуют почти непреодолимые трудности для изыскания. Хребет Хамар-Дабан имеет исключительно крутые склоны в сторону Байкала. Сразу у подножия они образуют угол в тридцать градусов. На половине высоты хребта угол наклона достигает шестидесяти градусов. Кроме того, осыпи и оползни, глыбы третичных пластов, иногда песчаники, нагромождения буреломов, огромные завалы леса преграждают дорогу геологу-разведчику. При всей вашей бесспорно огромной энергии и при ваших бесспорно ничтожных средствах вы все же не сможете пробраться под завалы, чтобы заложить шурфы.
И вот сейчас Зырянов смотрел вниз, на подошву Хамар-Дабана. Вероятный край надвига в удобнейшем месте для разреза оказывался под лесным завалом.
А неделю назад Зырянов сказал Осмину:
— Я вам подчиняюсь как начальнику экспедиции. Но прошу разрешить мне взять новый участок по своему выбору…
Вот он, выбранный Зыряновым участок.
Осмин дал разрешение нехотя и все-таки с невольным уважением к упрямцу. Он сказал:
— Я только не советую множить старые ошибки. Лучше уж делайте новые.
Василий живо уловил самое главное для себя: что начальник не надеялся на его послушание. Совет он пропустил мимо ушей, так как Осмин не сумел доказать эти «старые ошибки» в его поведении или рассуждении, а самому себя критиковать в двадцать шесть лет возможно только при большой культуре и начитанности, которых не было у Зырянова.
— Знаете, гений решает сложные задачи простейшим способом. Помните, что сделал Колумб с яйцом, чтобы поставить его, — говорил Осмин.
— Что сделал Колумб с яйцом? Я не знаю, — заинтересовался Василий.
— Это же мы слышали во втором классе гимназии, — сказал Небель с громадным удовольствием.
Осмин, однако, рассказал классический анекдот о Колумбе и добавил:
— Не забывайте о гениальной пословице, которая гласит: один раз отрежь!..
— Под вашим руководством, — быстро сказал Василий и оторвал рюкзак от стены, — постараюсь решить задачу, как велит пословица.
Осмин отпустил его совсем холодно.
А сейчас Василий с тревогой вглядывался в нагромождения по всему берегу. Прежде чем спускаться с хребта и карабкаться внизу через завал, надо придумать способ впоследствии пробраться под завалом к основанию хребта. Там должно быть смыкание надвинутых слоев с покрытыми…