Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
Лидия смотрела на могучего человека, сиротливо стоявшего в стороне от их сварливой, но все-таки дружной компании. Он с грустной завистью наблюдал за перебранкой своих недолгих сотоварищей в трудах и дорогах. Лидия подошла к нему.
— Я тебя буду помнить, Савва… У тебя не только голос удивительный…
— Я весь удивительный, — сразу подтвердил Савва.
Лидия рассмеялась:
— Пожалуй, это правда.
— Правда. Потому никогда по имени не зовут, а клички придумывают.
— Понимаю.
— И мне жалко!
Помолчав, он сказал:
— А ему, как ты понимаешь, жалко?
— Он сюда вернется, — сказала она уклончиво.
— Да что ты!
— Будущим летом хочет вернуться.
— Опять по камням? Или по золотишку?
— Нефть искать будет.
— Я бы ему помог. Я бы и тебе помог. Я ведь сколько истоптал по Якутии, знаешь? Я вам покажу такие места, камушки-самоцветы. — Он засунул руку в глубь одежд на груди и протянул что-то на ладони: — Возьми на память.
Он зажег спичку. Лидия увидела в своей руке красивый кристалл.
— Носи! — сказал Савва гордо. — Алмаз! Цены нет!
— В Якутии пока алмазов не найдено. Это удвояющий шпат.
— Как не найдено! Вот он — как мой глаз! Я нашел.
— Спасибо, Савватей Иванович. Но это чересчур дорогой подарок. Алмаз такой величины стоил бы пуда два золота. — Она протянула Савве кристалл.
— Не беру, — твердо сказал Савватей Иванович. — Я подарил тебе. У другой и отобрал бы.
Лидия опять рассмеялась. Какая откровенность! Интересно, откуда этот человек?
— Я могу подарить и вдвое… Только верно ли?..
Он нагнулся и приблизил глаза к ее лицу. Отдала бы она так скоро два пуда золота?.. Он погрустнел.
Она должна была вернуть затуманившейся душе Буяна ее алмазную ясность. Лидия сказала:
— Я стеснялась взять такой дорогой подарок! Спасибо, Саввушка!
— Вот и я говорю! — Он обрадовался. — Ты побереги его, Лида.
— Откуда ты родом, Савва?
— Для чего тебе?
— Речь твоя мешаная. Разноязыко говоришь.
— Разноязыко?
— Ну да: по-нынешнему и по-старинному, по-городскому и по-деревенски… Ты не отвечай, если не хочешь.
— Врать тебе не хочу. Вот как скажу я тебе одной, втай: русский я жилец. Поняла?
Она с любопытством вслушалась. Он сказал это с гордостью. Но что означало это странное выражение? Оно имело для него особый смысл.
— Не поняла.
— Пояснить не могу… Не ученый же я по вашей науке, — вдруг жалобно сказал Савватей Иванович.
— Жалко, что неграмотный… Написал бы ты мне письмо в Москву…
— Я напишу, Лида! Говори, куда послать.
— В Москву, на Арбат,
— В Денежном переулке два квартира занимаешь?.. — с уважением сказал Савва.
— Нет, нет, квартира номер два, так и пиши. А в переулке нашем денег не делают уже триста лет.
— А на что зря? Всегда денег мало. Сотню добрых людей угощу, а то и полста: с улицы сколько наберется — всех угощу, и карманы пусты. А долго будут везти письмо до Москвы, на Арбат, да в переулок?
— Смотря откуда.
— От Усть-Илги.
— За месяц довезут. Но в Усть-Илге кто тебя научит русской грамоте? Лучше ты здесь, в Жигалове, устройся.
— Я сам кого хошь научу грамоте. После Нового года сразу и жди письма!
— Сразу и ждать буду… А говорил — неграмотный!.. И я буду хранить твой подарок! — и в мыслях добавила: «Ты сам — алмаз».
— Там этого так много, что из него можно, — шепнул Савва, — алмазные хоромы для тебя построить. Пойдешь со мной?
— Лидия Максимовна! — закричал Зырянов раздраженно.
— Скажи ему, что я здесь.
— Сюда иди, Василий Игнатьевич! Здесь она.
Когда Зырянов подошел, вокруг Лидии сбежалась толпа местных жителей на возглас Саввы.
— Прощай, друг-человек! — Буян не выпускал руку Зырянова. — Назад будешь?
— Непременно. В июне.
— Возьми меня в свою партию.
— С удовольствием. Да где я тебя достану в будущем году? В каком лагере тебя искать?
— Назначай свидание, — сказал Савва сурово.
— Не могу, — сказал Василий.
— Эх!.. А то — «с удовольствием». Один рот, два языка.
— Почему не можете? — сказала Лидия. — Человек относится к вам с редкой искренностью.
— А что, если он обчистит экспедицию, — резко сказал Василий. — Ему разве нефть нужна?
«Ему нужны вы», — мысленно сказала Лидия.
— Ему хоть бриллианты — и тех не надо в земле, а в чужом кошеле.
— А ты люби друга не без убытка, — сказал Савватей Иванович.
— Вот это сказал!.. — Василий восхитился. — В Черендее, в эвенкийской кооперации у председателя узнаешь про меня.
— Заметано! — весело сказал Савватей Иванович.
Грузчик на машине перекидал сено. Он повысил штабель в передней части кузова и вынул середину, оставил боковые стенки, а когда пассажиры уселись, достроил заднюю стенку и накрыл всю камеру кровлей.
— Он попросту замуровал нас, — сказала Лидия.
Грузчик неохотно вынул один брус из задней стенки для продуха, положил наверх и сказал:
— Вам же хуже — скорей завалится.
Через рев мотора они услышали мощный голос: «Прощай, Вася!..»