Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
— Du bist ein Unmensch{?}[Ты чудовище — чуть слышно прошептала Беркана, едва дыша. Она выслушала суровую исповедь и теперь могла судить Локи. Как он судил девушек, которые его любили! И ее приговор был суров: он не ас, он чужой, он вообще не из Асгарда, ему здесь не место! Все с треском рухнуло. Все то, во что она поверила. Сказка обратилась кошмарной реальностью. Безумие в глазах царевича, его гневные речи, его приговоры звучали в ушах подобно шуму штормовых волн, безжалостно бьющихся о неприступные скалы. Он строго судил девушек, которые любили его, и выносил им смертные приговоры. Сперва тот, кто заменил ей семью, оказался безумцем, жаждущим крови. Теперь сын Одина… Хотелось бежать и как можно дальше. В другой мир,
— Я рад, что нашел вас, — послышался знакомый голос. Беркана вздрогнула и нервно обернулась. Это был всего лишь Ивар. Милый Ивар, который не скрывал под своей учтивостью суть убийцы и насильника.
— Беркана, Локи, — естественник кивнул распалившемуся царевичу, — хорошо, что вы здесь. Нам надо срочно систематизировать всю документацию по каскету и перевести ее на английский язык.
— На какой язык? — нахмурился Локи.
— На английский, — повторил Ивар, копаясь в огромных сундуках и доставая горы пергамента. — Я, Беркана и Лагур отправляемся вместе с твоим почтеннейшим братом перенимать опыт мидгардских ученых. Такова воля самого Всеотца.
====== Глава 58 ======
Комментарий к Глава 58 Мери Сью была, теперь встречайте слэш и фемслэш!
Кто просил увезти Беркану в закат? – Выполнено!
Давно в жизни Тора не происходило столько неприятностей одновременно, однако сейчас они шли плотной чередой, словно вагоны мидгардского поезда. Мысленно он обнимал Джейн и пожимал руку Селвигу, а в реальности все еще находился в треклятом поселении отверженных, чья земля насквозь пропахла нечистотами и разъедала даже сапоги из прочнейшей дубленой кожи. Сперва его задержала какая-то девчонка, дерзко отобравшая молот и торжественно объявившая себя чуть не царицей Асгарда, теперь Ивар, в прямом смысле слова, спал на ходу и по объективным причинам не мог активировать сложное заклинание Тессеракта. Разбудить его удалось с большим трудом, однако бодрствование никак не приблизило Тора к Мидгарду: Ивар смотрел на стену с таким умным видом, будто видел смысл жизни или решение какой-нибудь сложнейшей задачи, а не нелепое полотно из мелких разноцветных квадратиков, похожее на мозаику, только с буквами и цифрами. У Тора так и чесались руки хорошенько встряхнуть мага, чтобы привести в чувства, но проклятая змея обвилась вокруг его шеи и недвусмысленно намекала, что маленькие ножки вполне могут стать серьезным оружием, а с раздвоенного языка капает самый настоящий яд, который заставит побегать по лекарям даже могучего сына Одина. Отчаявшись добиться чего-то путного от отверженного, Тор покорно сел на лавку, скинув на пол свитки пергамента.
— Старшая плоть и кровь Одина, я рад, что ты еще не отчалила, — послышался незнакомый голос, походивший на скрип столетней двери. Тор поднял голову и наткнулся взглядом на пожилого поселенца, одного из тех, кто встречал его у врат.
— Я надеюсь скоро уехать. Ты можешь активировать Тессеракт? — Тор кивнул на полуспящего Ивара, счастливо бормочущего во сне что-то про шипучую воду с добавлением хлора.
— Могу и активирую, — уверенно кивнул ученый к вещей радости Тора, — но не сейчас. Твой досточтимый отец распорядился, чтобы ты обождал.
— Чего обождал? — настороженно спросил Тор. Его прежнее спокойствие улетучилось, а сознанием завладела широкая палитра эмоций, в большинстве своем отрицательных. — И что с девицей? Где мой Мьельнир?
— Понятия не имею, что с девицей, ею занимается твой братец, — старец пренебрежительно фыркнул. — Надеюсь, хоть на это он способен… Хотя, впрочем, он действительно на многое способен, да…
— Так что случилось? — перебил Тор, нетерпеливо шагая из угла в угол, как будто это могло ускорить решение проблемы. — Почему я не могу прямо сейчас сойти в Мидгард?
— Ты сойдешь, только прихватишь с собой группу ученых нашего села
— Отец считает, что это хороший выход? — искренне удивился Тор. — Он всегда плохо относился к смертным.
— Отец понимает, что иногда выбора нет, — пояснил ученый. — Нам надо подготовить материалы, наработанные за год, а ты пока погуляй или, не знаю, к братцу сходи, узнай, как у него дела. Или с отцом что-нибудь обсуди… Или молот забери, если тебе его оставили. Найди себе какое-нибудь занятие, милый ребенок.
Тор не стал зря терять времени и пошел искать молот. Нашел его… Едва не у ног Локи! Неужто величайшее оружие после отъезда всесильной воительницы решило избрать поганого братца своим новым хозяином? Тот не соизволил даже поднять головы в знак приветствия: он писал что-то под диктовку Ивара, с которым Тор был шапочно знаком. Воитель подошел к молоту и осторожно приподнял. Слава Имиру, молот поддался! У Тора гора с плеч свалилась. Он внимательно осмотрел любимое оружие: незнакомка ничего с ним не сделала. Если бы она его хотя бы поцарапала, Тор нашел бы ее даже в Бездне.
Оставаться в душном помещении не имело смысла, поэтому сын Одина решил прогуляться по проклятой земле. Он медленно шел по брусчатой дороге, поигрывая молотом и оценивая бестолковую планировку, бессмысленное нагромождение многоугольных домов и едва заметные тропки, переплетающиеся клубком. На крышах жилых домов располагались какие-то уродливые скульптуры, а перед каждой постройкой, даже перед хлевом, высился столб определенного цвета. Как рассказали прохожие, цвета обозначали жилые дома, лабораториумы, работные дома, экспериментальные дома, еще какие-то дома, которые Тор не посчитал нужным запомнить. Отца он нашел у реки, и от него узнал еще одну шокирующую подробность: возвращаться во дворец не имело смысла. Возня с документами займет всего день или два, и Тору лучше провести их в поселении. Один из местных властителей сразу предупредил, что больших свободных домов нет, поэтому царевичу придется жить вместе с братом. Тора подобное известие совершенно не обрадовало, но выбора не было: он направился в тот дом, на который ему указали, и решил подождать Локи.
В доме горела всего пара маслянистых ламп, а через маленькие окна едва проникал свет, тускло освещая деревянный пол и два стола: один со стеклянными приборами и коробочками с разноцветными веществами, другой со всяким хламом, — а также огромную резную кровать, сундуки с вырезанными на них драконами, кресла, лавки, гобелен с оленями — все эти вещи Тор знал с детства, все они хранили тепло золотого дворца.
Скука быстро одолела воителя, поэтому он приказал рабам принести эль и хнефтафт. Игры он не любил и считал их дурацким времяпрепровождением, но выбирать не приходилось. На стол посыпались красные и белые фигуры из зубов моржа, король из кости кита, кубик из кости коровы — Тор еще помнил, как вырезал все эти фигурки в подарок братцу на какой-то праздник. Давно это было: фигурки потрепались и потрескались, краска стерлась. Сперва Тор решил защищать короля, потом нападать — обе роли давались ему одинаково хорошо, сказывались многосотлетние тренировки с друзьями.
Пара часов пролетела незаметно, Арвак и Альсвин, несмотря на обильное питание, уморились и оставили небосвод, уступив место первым звездам. Локи неслышно вошел в комнату и сел с противоположной стороны стола. Теперь оба сына Одина занимали почетные места, оба сидели во главе, хотя разумнее было бы сесть рядом друг с другом, по правую или по левую руку. Убирая фигуры в резную коробку, Тор вдруг понял, что его удивило с самого начала — столы! Их не разбирали после еды, хотя они занимали очень много места и мешали ходить.