Локи все-таки будет судить асгардский суд?
Шрифт:
За пятьсот лет его отсутствия Беркана выросла, пускай и не такой, какой он хотел ее видеть. Не ее была в том вина, конечно. Хагалар был виноват перед ней не меньше, чем перед царевичами. Бросить ее вновь из-за недавних разногласий было бы верхом эгоизма, поэтому Вождь твердо решил объясниться и вернуть былое расположение.
Одинсдоттир с трудом привезла книги и оборудование при содействии Алгира. Хагалар не ожидал, что оборудования окажется так много — если бы не давний недодруг, Беркана не справилась бы с задачей. Во время ужина, на который Тор прибыл в одиночестве, Дочерью Одина занялась прекраснейшая из бессмертных, которая всегда мечтала о дочери, но родила живыми только двух сыновей. Хотя сейчас, когда выяснилось истинное происхождение Локи, Хагалар не удивился бы удочерению какой-нибудь царевны Муспельхейма или Свартальвхейма. Просто для разнообразия. Чтобы разбавить чисто мужской коллектив и порадовать любимую супругу
Но даже это обстоятельство не так покоробило Хагалара, как Беркана, сидящая напротив Фригги. Вот уж где не было никакой схожести! Хагалар познакомился с дочерью Ната, когда той было около восьмисот зим. И примерно в этом же возрасте он оставил Беркану одну. Фригга стремилась к высокому полету, к славе, причем к славе не рачительной хозяйки и хорошей жены, о чем обычно пишут на женских могильных камнях. О нет, Фригге хотелось вершить судьбами тех, кто вершил судьбой Асгарда. И ей удалось стать лучшей не только среди женщин. Хагалар никогда не забывал, что именно благодаря молодой Фригге выбрался из тюрьмы. А ведь в то время он недооценил ее, решил, что глупенькая хорошенькая девушка просто поможет ему, исполнит небольшую просьбу, а не займется самодеятельностью, которая многим впоследствии будет стоить жизни. Молодой Фриггой Хагалар восхищался, нынешнюю откровенно не понимал, однако ни прошлая, ни нынешняя Фригга не походили на нежную, спокойную Беркану, которой женская доля не только нравилась, но и прекрасно подходила. Дочь Одина могла стать прекрасной матерью наследников, если женить ее на Торе. Она могла хорошо управлять Фенсалиром, если бы Фригга объяснила ей все премудрости. Эта неожиданная мысль понравилась Хагалару. Он знал, что старшей царицей, женой Тора, станет блистательная Сиф — воительница, подобная валькириям, которая могла быть боевой подругой и украшением пиршеств, но уж никак не рачительной хозяйкой. Для Фенсалира понадобится другая жена или наложница, и Хагалар не сомневался, что Беркана нашла бы себя в золотом женском чертоге. Она всю жизнь мечтала попасть во дворец, а тут такие перспективы. Лицом она не вышла, зато в хозяйстве многое понимала даже в детстве, когда Хагалар посещал ее хутор. Дом и скот содержались там в образцовом порядке не в последнюю очередь благодаря тихой и покорной Беркане, которая строго придерживалась всех правил и не ленилась даже доить коров за полтора часа до полуночи, а при покупке скота старательно обходила стороной скотину серого или серого в яблоках окраса, искренне считая ее нечистой силой. Замужеством женщины младше тысячи четырехсот лет должны были заниматься родичи, поэтому Беркана не могла выйти замуж не по воле матери, а та не желала отпускать ее от себя. Но теперь Беркана была совершеннолетней и могла выбрать сама, особенно, если друг семьи ей немного поможет. Свадьбы в Асгарде справляют в конце летней половины года, но это такие мелочи, когда речь идет о почти членах царской семьи.
Именно об этом Хагалар решил поговорить с подопечной после ужина, когда сиятельная Фригга удалилась в покои к Локи, а Один вызвал к себе Тора для обсуждения чего-то очень важного, на деле не имеющего никакого значения. Беркана с Хагаларом остались одни в малой зале, если не считать рабов, убирающих со стола, но их маг в расчет не принимал, потому что рабы и слуги царской семьи лишнего слова не скажут без приказа господина. Он подсел к девушке и ласково сжал запястье. Руки у нее были холодные, как и всегда.
— Девочка моя, — начал он нежно и проникновенно, стараясь не замечать повисшего в воздухе напряжения, – большое спасибо за то, что приехала так быстро. То, чем мы будем заниматься, очень важно для Локи. Я рад, что мы будем работать вдвоем. Как в старые добрые времена, помнишь?
Беркана несмело кивнула.
— Хагалар, — произнесла она, глядя на стол и нервно выводя ногтем какие-то замысловатые узоры, — скажи, почему
— Все? — удивленно переспросил Вождь, не ожидавший такого вопроса. — О чем ты?
— Ты, Локи, теперь Ивар. Кто дальше? — Беркана говорила безэмоционально, что было на нее не похоже. — На мне проклятье, злой рок, мои предки вели себя недостойно, поэтому их неудача перешла ко мне?
— Нет, милая, — Хагалар прижал подопечную к себе, и она не отстранилась, хотя и напряглась. Вождь незаметно сотворил непроницаемый полог, чтобы никто, даже рабы, не услышали царских откровений.
— Локи не чудовище, он просто на половину етун. Как ванас — таких же много в Асгарде.
— Дело не в его происхождении, — перебила Беркана, чего раньше себе почти никогда не позволяла. — Он рассказывал мне, что в Бездне убивал женщин, которые его любили. И не только это.
— Локи — воин, девочка моя, — вздохнул Хагалар. — Как и я. Ты ведь знаешь, кто я такой. Ты же помнишь, и ты всегда знала, что у меня руки по локоть в крови. Врагов. За всех асов, которых я когда-либо убивал, я всегда платил виру, так что перед «Серым гусем»{?}[Сборник законов древней Исландии] я чист. Да и тебя ведь мое прошлое не останавливало. У твоего отца руки тоже в крови, у Тора, да почти у всех мужчин в Асгарде.
— Дело не в крови. Ты не убивал женщин, которые тебя любили!
— Убивал и очень много раз, — Хагалар сжал Беркану чуточку сильнее, чтобы она не попыталась вырваться и убежать. — Милая, я понимаю, что порядки поселения плохо согласуются с бытом Асгарда, но ни я, ни Локи не делали никогда ничего, достойного твоего презрения. А что происходит в других мирах… Это ведь неважно. Все миры должны подчиняться Асгарду. Даже Бездна, просто до нее власть Одина еще не дотянулась, но, возможно, дотянется при Торе. Кто знает. Ты права в том, что ни я, ни Локи не являемся образцами высокой морали и прекрасного характера, но такова судьба всех, кто близок к власти. Тебе повезло, что твои детские мечты не сбылись, ты не стала такой же, как мы. А Ивар — ему просто не повезло, только и всего.
— Я не хочу больше жить во дворце, — твердо заявила Беркана. — Я видела здесь столько. Даже сестра царицы непонятно почему угрожает мне. Я не хочу жить так.
— А чего же ты хочешь? — спросил Хагалар, решив, что предлагать Фенсалир пока нецелесообразно и что с Фулой надо серьезно поговорить — с чего ей вдруг угрожать Беркане?
— Я хочу жить так, как главные герои фильмов, которые нам показывали логисты, — Беркана говорила предельно серьезно. — Я хочу в Мидгард, я хочу стать женой достойного человека, я хочу хотя бы одного собственного ребенка. За два десятка лет я пойму, чего хочу дальше.
— В Мидгард, — вздохнул Хагалар. — Ты не понимаешь, чего хочешь, девочка моя. Почему бы тебе не стать женой какого-нибудь хёвдинга{?}[представитель богатой семьи, предводитель]? Когда ты бежала из большого Асгарда, всё было по-другому, но сейчас я снова при дворе, я многое могу, в том числе и подарить тебе часть земель, которые когда-то мне принадлежали. Один официально удочерит тебя или сделает какой-нибудь более дальней родственницей. Что скажешь?
Беркана молчала, и Хагалара это донельзя удивляло. Его милая, добрая, послушная Беркана молчала, давая понять, что выходить замуж за аса в ее планы не входит. Вождь не ожидал таких перемен в с детства опекаемой девочке. Он так сильно увлекся Локи, что совершенно забыл о Беркане, которую клялся защищать от всех угроз, как от внешних, так и от внутренних. И вот он снова нарушил клятву, и отчаявшаяся девочка, потерявшая всякую опору в жизни, выдумала себе невероятную глупость, поверила в нее и теперь настаивает на своем.
Вождь надеялся, что время еще не упущено. Беркана желала сойти в Мидгард к кому-то конкретному. К кому именно — значения не имело. А ведь смертная избранница старшего царевича недавно, по слухам, отказалась стать царицей и переехать в Асгард. Быть может, она раскроет Беркане глаза на жизнь в Мидгарде. А если не получится, то неугодному жениху всегда можно разбить голову о камень — старинный метод принесения людей в жертву, который практиковали в Мидгарде много веков назад. И если этот муж окажется доблестным и додумается призвать в последний момент Одина, то окажется совсем близко к Беркане — всего лишь в соседней Вальгалле. Учитывая прекрасные порядки суда Одина, который оправдывал любого преступника за свидетельство двенадцати свободных мужей, Беркана даже отомстить ему не сможет.
— Хочешь встретиться с женщиной, которая отказалась от Асгарда и осталась в своем мире, хотя сам Тор Одинсон предлагал ей трон?
Хагалар не стал дожидаться очевидного согласия и немедленно отправился на поиски наследника, оставив Беркану в одиночестве. Старший сын Одина обнаружился в компании не только Одина, но и Гринольва. Что они обсуждали — значения не имело, однако Хагалар не успел рта открыть, как вперед вышел бывший блистательный полководец и в свойственной только ему манере рявкнул: