Лом

Казаков Павел

— Вы знаете, что с вами теперь будет? Вы же себе смертный приговор подписали! — Арсений был немного в шоке от увиденного, поэтому я бы не удивился, если бы он тоже после угроз пообещал забыть про Славика и Димона, если они уберутся.

— Смотри, Сеня, ты сейчас заботу о нашем будущем оставь на потом, а сам сосредоточься на том, чтобы удовлетворить наше любопытство. И вопрос номер один: ты зачем наркотиками занимаешься?

— Да вам какое дело? Я вам жить не мешаю, — Арсений не до конца верил в то, что его допрашивают двое малолеток, но всё-таки не мог игнорировать пистолет в руке Димона и труп Михаила, поэтому чересчур не наглел.

— Смотри, мой друг с переломом позвоночника в больнице лежит. Получается, мешаешь.

— Он сам виноват!

—

В том, что выложил видео, как ты закладки делаешь? Это не преступление. Преступление как раз то, чем ты занимаешься.

— А вы значит решили справедливость восстановить?

— Не совсем. Скорее просто ответная силовая акция. Месть или что-то типа этого. Философский вопрос, в общем. Ты этим голову не забивай. Не это сейчас главное. Ты пойми, у нас есть вопросы и способы получения ответов на эти вопросы. Поэтому начинай подробно рассказывать, как так получилось, что сын таких богатых родителей занимается такой неблагородной работой. Причём наркоту ты из дома тащишь. У тебя там что склад? Перед тем как отвечать, посмотри на Михаила и оцени степень нашей серьёзности, — Димон взял за волосы голову Михаила и повернул её в сторону Арсения, одновременно немного откидывая назад. Наполовину перерезанная шея впечатлила моего собеседника, он прямо на глазах побледнел.

— Отец сказал, что я должен на всех этапах бизнеса сам отработать, прежде чем мне что-то серьёзное доверят. Вот я и разношу. Я ещё и фасую сам.

— Так у тебя отец наркотиками занимается?

— Не только. Он много чем занимается, но и наркотиками тоже.

— А как так получилось, что тебя фсбэшник охраняет? — вопросы задавал Димон.

— Так у меня отец полковник ФСБ — кто ещё меня охранять будет.

— Ого… Так себе у него представление о федеральной безопасности… А мать и брат в курсе?

— Конечно, в курсе. Это же не частный бизнес. Не отец все затеял. Он часть системы. Он вообще не главный.

— То есть прям вот вся ФСБ наркотой торгует?

— Ну, не вся, конечно, но и не мой отец в одиночку. Скажем так, отец за многое отвечает и многое решает.

— Зачем Толика так сильно избили? Он же подросток.

— У отца правило: возвращать полученный ущерб, удесятеряя его. Он при мне по телефону сказал, чтобы повреждения обязательно были «тяжкими телесными».

— Ну, вроде, всё понятно. Спасибо за рассказ. Тебе не приходило в голову, что правило твоего отца сработает на тебе? Кто-то же может ущерб в ваш адрес удесятерить. Например, удесятерить перелом позвоночника у близкого ему человека.

— Вы о чём, парни? Я не делал ничего! Я даже против этого был! — Арсений запереживал. И не зря, кстати.

— Уже поздно что-то обсуждать. Вряд ли ты вспомнишь, у вас тут реальные проблемы с памятью на этой планете, но постарайся в следующий раз с такими семьями не связываться. Убедись, что твоя мама не из семьи наркоторговцев, только тогда бери тело.

— Вы про что, парни? В какой следующий раз? При чём здесь мама? — растерялся Арсений от той ахинеи, что услышал от меня.

— Неважно, — Димон поднял пистолет, Арсений отшатнулся, но это было сделано исключительно, чтобы отвлечь внимание от Славика. Тот протянул руки и резким движением свернул Арсению шею. Не задалась жизнь у этого хомо, пусть в следующей попробует что-то другое, хотя мне не принципиально.

Так себе философия, конечно, у этого Слесарёва-старшего. Вспомнились рассуждения отца про слабаков-мудаков. Но раз у человека такие взгляды на жизнь, такая философия, почему бы её не применить к нему самому?

Итак, у нас три часа дня. Машина и два трупа в ней. Не самая безопасная локация. Но пока всё более-менее по плану.

Я вылез из машины и направил свои тела на парковочное место Слесарёвых. Парковка была пятиэтажная и открытая. Окон не было, забраться внутрь никаких проблем не составляло. Удобно было то, что машины Слесарёвых стояли на первом этаже. Я просто забрался внутрь и стал под камерой, которая снимала ту часть, где стояли блестящие мерседесы.

Прыжок и удар камнем по камере превратили это место в слепую зону. После чего я направил оба своих тела к чёрному мерседесу GL и начал стучать по его лобовому стеклу тем же булыжником, которым рассадил камеру. Пришла в голову фраза «булыжник — оружие пролетариата», но что за ней кроется, я понятия не имел. Испанский я уже знал неплохо, английский тоже, а вот про пролетариат толком не понимал. Что-то из революционной тематики. Раз у меня сейчас булыжник в качестве оружия, то я, получается, пролетариат. Надо будет посмотреть, что это такое вообще.

В общем, буквально за минуту я рассадил пару боковых стёкол и заставил потрескаться лобовое. Хорошо, машина не бронированная. Димон стучал, а Славик осматривал подходы. Прислушиваться не получалось, так как противно верещала сирена.

Пять минут никого не было, но потом я глазами Славика заметил Слесарёва-старшего, который в компании второго, вернее, первого сына спешил к месту моего пролетарского вандализма. Славик и Димон спрятались за машинами.

Первым делом Андрей Алексеевич отключил сигнализацию, после чего оценил работу Димона исключительно в нецензурных выражениях. Старший же сын неожиданно достал пистолет и резко произнёс:

— Пап, Сеня трубку не берёт, Миха тоже не отвечает, нам разбили машину. Что-то не так!

Андрей Алексеевич мгновенно собрался и скомандовал:

— Звони Горячему!

Сын внимательно осмотрелся по сторонам, после чего засунул пистолет в кобуру и начал набирать номер.

Возможно, звонить некому Горячему и было правильным решением, но вот прятать при этом пистолет было совершенно неверно. Славик встал из-за машины и рванул в направлении стоящих рядом мужчин. Два выстрела — два пулевых ранения в голову. Ещё два выстрела — ещё два пулевых ранения и тоже в голову. В детективах пишут, что так правильно. Контрольный выстрел и всё такое. Имеет смысл. В живых оставлять этих товарищей я не мог себе позволить. Пистолет сработал как надо, хотя я и стрелял первый раз в этих телах. Видео про оружие — обязательная часть моей образовательной программы, но видео реальный опыт не заменит. Теперь надо валить. Программу мести или наказания я выполнил и перевыполнил.

Как только выскочил с парковки, сразу стянул с себя оверсайзные куртки, оставшись в более обтягивающих спортивных ветровках, также снял широкие джинсы, под которыми были треники, покидал все вещи в пластиковый пакет и помчался на другую сторону Бутово в Макдональдс. Алиби себе обеспечивать.

Поедая гамбургеры, я анализировал все этапы операции и был собой доволен. Все действующие лица вели себя в рамках ожидания. Например, я ждал, что Слесарёв-старший придёт лично, так как неделю назад уже выбивал ему стекло кирпичом в машине. И он прибежал сам проверить, что случилось. Что в этот раз он появится со старшим сыном, я не знал, но предполагал и был к этому готов. В общем, будем надеяться, что никаких неучтённых камер не было, но даже если и были, то мои лица были полностью закрыты масками и кепками. На руках перчатки. В общем, как мог подстраховался.

Какой-то глобальной войны с распространителями наркотиков я затевать не собирался, поэтому можно считать, что отомстил и пока хватит.

Но была ещё и третья проблема. Я всё ещё не знал, где же принц.

Глава 7

Одним из очевидных шагов, чтобы узнать, где принц, было посмотреть записи в роддоме. Но я несмотря на все свои способности пока опасался туда лезть. Во-первых, я понятия не имел, где и как они хранятся, во-вторых, я мог привлечь внимание, если попытаюсь начать их искать и допущу ошибку. В-третьих, я не оставлял надежды, что принц сам со мной свяжется. Всё-таки я расставил достаточно много известных только нам подсказок, чтобы меня можно было найти. Но принц всё не показывался. Я решил, что пока буду максимально осторожно исследовать, как получить доступ к записям в роддоме, а там уже что-то придумаю.