Лом

Казаков Павел

После долгих размышлений я принял решение развивать свои два тела не одинаково, но и не делать их чересчур отличающимися друг от друга.

Димон будет более мощным с упором на силу, Славик будет более скоростным и ловким. Вес Славика на пике формы оставим на уровне восьмидесяти килограммов, а Димона подниму до девяноста или даже ста. Посмотрим. Пока рано такие глобальные изменения вызывать, Славик и Димон ещё дети.

План выработался, но мне для его воплощения нужно было тренироваться, а с этим у меня были сложности. Я намного превосходил любого ребёнка по скоростно-силовым показателям. Даже не намного, а невероятно. Начни я тренироваться в полную силу, сразу бы привлёк кучу ненужного внимания. Значит пока силу и скорость я тренировать на людях не могу, а вот ловкость вполне возможно. Тем более, что именно в этой области у меня было не всё гладко. Несмотря на то, что я уже почти семь лет в теле хомо, у меня то и дело были странные ситуации,

когда контроль тела сбоил. То я пытался перевести вес тела на задние конечности или, чтобы сделать шаг вперёд, делал шаг вбок, не говоря уже о постоянных попытках пошевелить усами. Да даже челюсть, которая всего одна (так-то считается, что у человека их две, но шевелится-то по факту только одна!) и ходит она только вверх-вниз, это вообще меня дико бесило. В общем, с координацией нужны были тщательные тренировки.

Я постарался изучить как можно лучше этот вопрос, после чего пришёл к родителям с предложением. За ужином я через Димона озвучил, чего хочу.

— Пап, мам, отдайте нас на гимнастику.

— Это кто из вас это решил? Чья идея? — поинтересовался отец.

— Мы оба посмотрели, нам нравится.

— У нас же нету здесь в Бутово гимнастических залов, — вступила в беседу мать.

— Будем ездить на метро.

— На метро вам рано пока одним ездить, — это уже отец.

Родители думали, что у них есть шанс не согласиться… Ха. Ха. Ха. Через двадцать минут нытья и заранее подготовленных аргументов мама была готова возить нас на тренировки, а отец всё это поддержал.

Отлично!

Так я вошёл в следующий этап моей жизни на этой интересной планете. У меня появилось намного больше свободы в перемещении, в доступе к информации, в развитии. В школе я стабильно получал хорошие оценки, стараясь, чтобы Славик немного отставал по гуманитарным предметам, а Димон по математике. В семье всё было хорошо, больше серьёзных проблем не возникало. Также, как ни странно, за все эти годы так и не проявились преследовавшие нас силы хомо. Принц говорил, что они не будут действовать тайно, если им нужно что-то найти, но тем не менее никакого видимого присутствия инопланетных сил не было. Базы, которые мы засекли с орбиты, действовали тайно, и я пока не видел никаких признаков их присутствия. Но то, что я не видел преследователей, ещё не означало, что их не было. Я не мог проверить, нашли угнанный нами корабль или нет, а также не мог проверить, нашли припрятанный нами груз или нет. Иногда меня посещала мысль, что наши преследователи уже давно откопали груз, и теперь всё просто теряет смысл. Никто не будет нас искать, мы никому не нужны. Моя семья списала нас с принцем в потери, преследователи получили всё, что им надо, мы просто никому не интересны. Я гнал эти мысли, но они приходили снова и снова. Рано или поздно мне придётся проверить наши тайники, чтобы убедиться, что всё это не зря. Эх, как же мне не хватает принца! Его спокойные рассуждения приводили и мои мысли в порядок.

Ведь какой у нас был план? В первую очередь спрятаться так, что нас невозможно будет найти. Выполнено и перевыполнено. Мы же даже сами не могли предположить, что окажемся в детских телах. Далее необходимо социализироваться. В процессе, но можно сказать, что тоже сделано. Далее — достичь определённого социального статуса и накопить достаточно ресурсов, чтобы можно было позволить себе не отвлекаться на житейские проблемы и полностью посвятить себя проекту по угону корабля хомо. Где находятся базы инопланетных хомо, мы знали, но как получить туда доступ и вдобавок угнать их корабль — это было, конечно, сложной задачей. Но если дробить сложную задачу на последовательность более простых, то всё становится реальным. В общем, программа минимум нами выполнена. Груз спрятан на планете. Не факт, что в надёжном месте, но поскольку у него нет особых примет, то никаким сканером его не найти.

В общем, совсем острых задач или проблем на повестке дня не стояло, поэтому я старался как следует готовить себя к будущим ситуациям. Что ситуации будут, сомнений у меня не было. Одним из главных моментов, на которые мне постоянно приходилось делать упор в своём существовании, это незаметность. Незаметность означала, что я должен привлекать ровно столько внимания, сколько большинство, и ничем от этого большинства не отличаться. Это становилось всё сложнее и сложнее. Основных причин этой сложности было две. И по достижению мной пятнадцатилетнего возраста обе по сложности из рабочих задач перекочевали в категорию достаточно серьёзных проблем.

Первая проблема, не самая сложная, состояла в том, что я постоянно модернизировал свои тела и всё больше по способностям отдалялся от обычного хомо. Например, восприятия. После определённых изменений я стал намного более чувствительным к любым звукам, мог услышать тихую речь с очень далёкого расстояния. Путём тренировок я развил способность очищать нужные мне звуки от шумов. Например, если мне нужно было послушать разговор двух человек на другой стороне оживлённой улицы. Сейчас

я вполне мог это осуществить. Моё зрение позволяло читать книгу с расстояния до двухсот метров, мог бы и дальше, но тогда требуемые органические изменения глаза стали бы привлекать внимание. Также я мог фиксировать малейшие движения и сопровождать взглядом движение очень быстрых объектов, что является невероятно важным условием для хорошей реакции. Даже если тело способно быстро двигаться, без быстрых восприятий это бессмысленно. Когда я оставался в своей комнате один, то был рад любой залетевшей мухе. Она сразу становилась объектом тренировки. Поймать, отпустить, снова поймать, снова отпустить, поймать руками Славика, наблюдая глазами Димона, и наоборот, ну и в итоге прихлопнуть двумя правыми руками стоящих лицом друг к другу тел. Мне важно было не просто управлять каждым телом по отдельности, но и настраивать их взаимную работу, синхронность и асинхронность. Получалось неплохо. От фантомных ощущений тела формикадо я полностью избавился и сейчас уверенно управлял двумя человеческими телами. Вообще, можно сказать, что я, наконец, чувствовал себя комфортно в телах хомо.

Поначалу печально было обнаружить, что обоняние практически неразвито в человеческом теле. Пришлось уделять много внимания развитию этого очень важного восприятия. Это было не просто, так как пришлось с нуля выращивать нужные рецепторы и встраивать их в нервную систему. Пусть и не быстро, но я это сделал и настроил, чтобы всё работало как надо. Пришлось немного расширить чувствительную область внутри ноздрей, но теперь я мог распознавать намного больше запахов, чем человек, а поворачивая голову и отслеживая потоки воздуха, мог быстро определить направление, откуда идёт запах. Тактильные восприятия наоборот были очень неплохо развиты. Тут я всё оставил без изменений.

И это только восприятия. Внутренние органы, отвечающие за обмен веществ, регенерацию, построение мышц, соединительной и костной ткани, значительно увеличили свою эффективность. Мышечные волокна теперь создавали намного большее усилие, чем у базовой модели. Кости повысили прочность и упругость в разы. Отравить меня тоже намного сложнее, чем обычного человека. И это просто за счёт того, что я мог контролировать процесс построения тела, давая чёткие задачи некой управляющей всем процессом системе. Почему-то люди ничего о такого рода возможностях не знали, из-за чего испытывали бесчисленное количество трудностей. Тренировки помогали освоить все изменения и адаптироваться к ним. Гимнастика тут очень помогла, я «на законных основаниях» оброс мышцами, оба моих тела выглядели очень неплохо по человеческим меркам. В четырнадцать лет я понял, что свою задачу гимнастика выполнила, и бросил занятия, переключившись на боевые виды спорта. Славик и Димон извинились перед тренером, но поскольку никто из них особых успехов не демонстрировал, то тренер особо и не переживал. Я отправил Славика изучать рукопашный бой, а Димона борьбу. В итоге за год занятий в разных секциях близнецы начали ощутимо различаться на вид. Димон, как и планировалось, стал массивнее, а Славик выглядел более лёгким.

С момента, как я пошёл в школу, и до сегодняшнего дня мои девизом было сдерживаться. Сдерживать силу, сдерживать скорость, сдерживать знания, сдерживать слова. Эмоции… Их не то, чтобы надо было сдерживать, их надо было показывать адекватно образу ребёнка. Переживать и волноваться по пустякам, игнорировать важные вещи. Тупить в очевидных вопросах, принимать глупые решения. Проявлять безответственность, подводить родителей, забывать выполнять обещанное. Я должен был отыгрывать обычных детей со всеми их обычными странностями, а не вундеркиндов. Также приходилось поддаваться на манипуляции, не замечать нелогичностей. Всё приходилось делать через некий умственный фильтр «а как это воспримут другие». Это утомляло. Только редкие тренировки, когда я брал лапы и макивару и уходил в парк, позволяли работать не сдерживаясь. Если не стоять близко к моим телам, то зритель силу удара толком не увидит. Правда, один раз я неудачно поставил Славика с макиварой и, влепив что есть дури по нему ногой Димона, наблюдал полёт своего тела на несколько метров с последующим ударом спиной о дерево. Выглядело, как в лучших традициях азиатских фильмов про волшебное кунг-фу. После этого удвоил осторожность. В общем, это сдерживание меня подбешивало, но пока было терпимо.

На тренировке приходилось, чуть ли не зевая, наблюдать, как в голову летит кулак, при этом делать вид, что не успел среагировать, и пропускать удар. Проводя бросок, надо было опять же делать вид, что сильно напрягаешься и аккуратно опускать соперника, а не впечатывать в пол с силой. В общем, театр одного актёра за полным отсутствием аплодисментов от благодарных зрителей. Бросать тренировки борьбы и рукопашного боя я ближайшее время не хотел, так как приобретал очень ценный опыт, который самостоятельными тренировками, я бы никак не получил из-за очень непривычной для меня анатомии. Правильная постановка удара, сочетания ударов в серии и прочее — всё это было очень ценно. Тоже самое в борьбе.