Лотос, рожденный в грязи
Шрифт:
– А… это ты, красавица…
Красавицей Инару назвать было сложно, скорее – просто ухоженной и миловидной, но комплимент был приятен.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она. – Врач сказал, что состояние тяжелое, у вас очень больное сердце.
– Тебя как зовут? – спросил мужчина, снова закрыв глаза.
– Инара.
– Что за имя такое странное? Ты не русская, что ли?
– Почему? Русская. Папа в каком-то фильме услышал. К отчеству Васильевна самое то, – усмехнулась Инара, которую этот вопрос замучил еще
– Что – меня?
– Вас как зовут, а то неудобно, прихожу, а к кому…
– Так не приходи, – на его губах мелькнула кривоватая ухмылка. – Я с тобой, кажется, рассчитался, как обещал.
Инара слегка обиделась – она пришла вовсе не поэтому, ей действительно хотелось узнать, как он себя чувствует.
– А если я буду приходить?
Мужчина открыл глаза:
– Настырная? Ну, приходи тогда… Василий меня зовут… Василий Королев, как великого конструктора, – хмыкнул он.
– Конструктора зовут Сергей. Вам что принести в следующий раз?
– Апельсины… – пробормотал он, снова закрыв глаза, и Инара, достав из пакета фрукт, осторожно вложила в его худую руку.
Василий снова открыл глаза и удивленно уставился на круглый оранжевый, ярко пахнущий шар в своей руке:
– Ты… волшебница, что ли?
– Добрая фея, – улыбнулась Инара и встала. – Завтра принесу еще, а вы пока это съешьте. Выздоравливайте, Василий.
Она застучала каблучками модных сапожек к выходу из палаты, закрыла за собой дверь и прошла к посту, опустила через барьер шоколадку и спросила у сидевшей там медсестры:
– Василий Королев из третьей палаты… он ваш пациент?
– Мой, – сбросив шоколадку в ящик стола, сказала девушка. – Что хотите узнать? Он очень тяжелый, сердце совсем ни к черту…
– Какого он года рождения?
Девушка больше не задала вопросов, достала историю болезни и, пробежав глазами титульный лист, сказала:
– Пятидесятого.
– Спасибо. Вы мне позвоните, если что… – Она написала на листке номера домашнего и рабочего телефонов и положила перед медсестрой. – Меня зовут Инара. Я в долгу не останусь.
Девушка пожала плечами, но листок взяла.
Инара вышла из больницы и вдруг подумала: «Что я делаю? Зачем мне этот человек? Он какой-то непонятный, странный… Откуда у него золото? И почему он выглядит намного старше, чем есть? Всего ведь на четыре года старше меня, а как будто отец…»
Дома, снова вынув из тайника слиток, она опять любовалась им, гладила, взвешивала на ладони, прикидывая, сколько в нем граммов и сколько это в денежном выражении.
К Василию она теперь приходила каждый день, доставала лекарства, приносила продукты. Через три недели он пошел на поправку, начал ходить, держась за стену, и тогда они спускались в холл, сидели там. Инара сама не заметила, как прониклась к спасенному каким-то новым, прежде незнакомым чувством.
Василий почти ничего не рассказывал о себе, зато много спрашивал
– Жалко будет расставаться с тобой, хорошая ты девка, – сказал Василий незадолго до выписки. – Но мне из Москвы уезжать надо.
– А зачем? – спросила Инара, осознав, что скоро ей не нужно будет приезжать в больницу, не нужно будет сидеть вот так в холле, держа его за руку, – его вообще больше не будет. – Зачем тебе уезжать?
– Ну а куда я? Жить мне негде, работать не могу. Да и дело у меня есть, которое я обязательно должен довести до ума. Придумаю что-нибудь.
– Да что ты придумаешь?! – почувствовав, как подступают слезы, вскрикнула Инара. – Ты больной, тебе нужен уход, питание. Врач сказал – еще один такой приступ, и тебя уже не спасут!
– Тебе-то что за дело до этого? – чуть улыбнулся Василий, сжимая ее пальцы в своих.
– Я… я…
Она не могла объяснить, что с ней происходит, почему ей так важно, чтобы этот странный человек не исчезал из ее жизни. Она почувствовала, что с ним рядом все изменится, появится какой-то новый смысл, что-то, чего у нее никогда не было.
– Оставайся у меня. – Инара подняла голову и посмотрела Василию в глаза. – Оставайся. Я живу одна, у меня никого вообще нет.
– И потому ты вот так запросто зовешь к себе незнакомого человека? Даже не зная толком, что я за фрукт? Может, я убийца? – В его глазах что-то блеснуло на один миг и тут же пропало, взгляд сделался прежним – чуть насмешливым и внимательным.
– А мне все равно, – неожиданно для себя сказала Инара. – Я тебя не боюсь.
Василий притянул ее к себе, чего прежде не позволял, крепко обнял и шепнул на ухо:
– Это правильно. Никогда меня не бойся, я век буду помнить, как ты меня спасла.
Он действительно остался у нее. Инара по-прежнему ходила на работу, Василий хозяйничал, редко выходил из дома и старался не попадаться на глаза соседям, чтобы не задавали лишних вопросов. Инара уже знала, что Василий отбыл срок, жить в Москве ему было нельзя, потому не могло быть и речи о том, чтобы к нему проявил интерес участковый. Но это все Инару совершенно не беспокоило. С ней Василий был внимателен, ласков и заботлив, остальное ей казалось совершенно не важным.
Вопрос с деньгами тоже решился быстро. Однажды Василий попросил ее съездить в ближайшее Подмосковье и там забрать небольшой сверток с его вещами, хранившимися, как он сказал, у старого друга.
– Подойдешь к калитке, – инструктировал ее Василий. – Постучишь и спросишь, как здоровье Кузьмы Ивановича. Тебе скажут: «Жив-здоров, но кашляет». Заберешь сверток и сразу в Москву, поняла?
Инара пожала плечами:
– А зачем такие сложности? Как в шпионском романе… – но ладонь Василия зажала ей рот, а сам он негромко, но жестко произнес, глядя ей прямо в глаза: