Ловец душ и навья невеста
Шрифт:
Хоть бы Карна пошла пешком. Хоть бы ее не было там — в покачивающейся на колесах коробке без гербов на дверях и опознавательных знаков. Он срезал углы, сворачивая в узкие проулки, через которые экипаж бы не протиснулся, и бежал так быстро, что в глазах темнело, однако расстояние между ними не сокращалось. Вороная лошадь скакала все быстрее, хотя кучер не подстегивал ее и не подгонял. Воняло навью — липкий запах забивался в ноздри, драл горло, и Рихард с ужасом осознал, что может не догнать, упустить. Он понял, куда едет экипаж: к мосту, ведущему в красный
Экипаж затормозил, и Рихард вспомнил, что оставил кинжал дома. Еще даже солнце не зашло, отчего эта тварь, кем бы она ни была, вылезла сейчас? Когда колеса сдвинулись, и экипаж снова тронулся, Рихард выдохнул и бросился к Карне.
— Ты в порядке? — спросил он, помогая ей встать, ощупывая, поворачивая ее голову. Волосы разметались и одна щека оцарапана, но, кажется, несерьезно. — Где болит?
— Я порядке, — ответила Карна, вздернув подбородок. — Убери от меня свои грязные руки!
А потом, как и полагается благородной девице, потеряла сознание, и он еле успел подхватить ее обмякшее тело.
Рихард поднял ее, наклонился за сумочкой. Едва не выронил Карну в грязь и, подумав, перекинул ее через плечо — так идти оказалось куда удобнее. Он быстро спустился вниз к реке, свернул на улицу, перед которой высились деревянные ворота, украшенные черепами животных, и направился к хижине, напротив которой горел костер.
Женщина, подбрасывающая в огонь белесые гладкие ветки — или кости, как знать, — подняла голову. Седые косы обрамляли странно молодое лицо, словно выточенное из орехового дерева, глаза, рыжие и живые, горели на нем, как пламя.
— Кого принес, ловец? — спросила она.
— Осмотри ее, ведьма, я заплачу.
— Куда ж ты денешься, — улыбнулась она, показав острые треугольные зубы. — Кто она?
— Вдова, аристократка, выпускница института благородных девиц, моя помощница… — перечислил он. — Не знаю.
— Она дорога тебе? — ведьма склонила голову к плечу, глядя на него блестящими глазами.
— Да, — ответил он.
Кивнув, она легко поднялась с цветастого коврика и, откинув полог, вошла в хижину. Рихард последовал за ведьмой и положил Карну на подстилку из лисьих шкур.
— Красивая, — заметила ведьма. — Несчастная. Отчего без сознания?
— Только что выпрыгнула из экипажа на полном ходу.
Ведьма присела, и колени ее вдруг вывернулись в обратную сторону. Узкие четырехпалые кисти с загнутыми когтями быстро обхватили руку Карны, ведьма склонилась и осторожно прокусила ей кожу на запястье. Задумчиво обвела узким языком губы, слизывая кровь.
— Вкусная… Ни проклятий, ни наговоров — чистая. Кровь горячая.
— О да, — хмыкнул Рихард.
— У нее жар начинается, болван.
— Заболела? — встревожился он.
Ведьма склонилась к тонкой белой руке — Карна забыла, или не успела надеть перчатки — и слизнула струйку крови. Зажмурилась от удовольствия,
— Повреждений нет. Очень испугалась. Ночь полихорадит — и пройдет. Дашь ей чая Бормотухи. С тобой ей будет спокойно, ловец? — она внимательно посмотрела на него, и Рихарду вдруг показалось, что теперь его видят насквозь — со всеми темными мыслишками и низменными желаниями.
— Не факт, — честно ответил он.
Ведьма прикусила свое запястье и поднесла к губам Карны. Тяжелая густая капля крови упала ей в рот.
— Это ее успокоит, — сказала ведьма. — Последствий испуга не будет.
Карна облизнула губы, застонала, открыла глаза и, вскрикнув, взметнула руку. Ведьма быстро отклонилась от пощечины.
— Тихо, тихо, — Рихард быстро присел возле нее. — Это… доктор.
— Это даже не человек! — воскликнула Карна, и ведьма широко улыбнулась, показав острые зубы.
— Забирай ее, — сказала она. — Ишь какая резкая. Пусть хорошенько выспится. И не оставляй ее одну. Ты ведь знаешь, что на ней навкин след?
— Знаю, — буркнул Рихард. — Сколько с меня?
— Не деньгами… Посмотри в меня, — прошептала ведьма, блеснув огненными очами. — Дай мне прожить это снова…
Вздохнув, он шагнул к женщине, обхватил тонкую птичью шею ладонью и приблизил лицо — казалось, еще немного, и их губы соприкоснутся. Ведьма прерывисто вздохнула, запрокидывая голову, зрачки в ее рыжих глазах мгновенно расширились, затопив всю радужную оболочку, и Рихард обнял ее второй рукой, не давая упасть.
Это длилось несколько минут, а потом он медленно отодвинулся, и зрачки ведьмы снова сузились в точки.
— Спасибо, — медленно проговорила она, и глаза ее заблестели от слез. — Уходите. Оставьте меня одну! Прочь!
Рихард кивнул, помог Карне подняться и отодвинул полог, открывая выход из хижины.
Они не встретили по пути экипажей, но Карна и не заставила бы себя сесть ни в один из них. Рихард придерживал ее за талию, и у нее не было сил возражать. Ее шатало, и голова горела, как утюг, полный углей, и когда Карна вошла в дом, то силы покинули ее, и она готова была улечься прямо у подножия лестницы. Рихард помог ей снять плащ, стащил ботинки и отвел в спальню. А потом она словно упала в реку и поплыла, влекомая течением куда-то за реальность.
Она чувствовала прикосновение теплых рук, влажный компресс охлаждал пылающий лоб. Иногда ей давали травяной чай, поддерживая голову, и тогда волны реки, несущей ее, успокаивались, и это было даже приятно — плыть, словно листок, упавший с дерева, и не думать ни о чем. А потом волны схлынули, прибив ее тело к берегу, и она провалилась в глубокий сон без сновидений.
Проснувшись, Карна не сразу открыла глаза и лежала, сомкнув веки. Во рту был странный привкус горьких трав и железа. Голова немного гудела, и запястье чесалось, как от комариного укуса. Вчерашний вечер словно подернулся туманом. Ссора в ресторане, потом экипаж. Ее что-то напугало, и она выпрыгнула. Рихард нашел ее, помог…