Ловец снов (Том 2)
Шрифт:
Не важно. Направь все внимание на то, что надлежит сделать. Кабинет в Бруклине. Постарайся у видеть кабинет в Бруклине.
– Что ты делаешь?– всполошился мистер Грей. Куда подевалась елейная самоуверенность тона?– Какого хрена ты там вытворяешь?
Джоунси усмехнулся на это "какого хрена", просто удержаться не смог, но не подумал отвлечься. Не только обстановка, но и стены кабинета.., вон там.., у двери, ведущей в крохотную ванную.., да, вот он! Термостат фирмы "Ханиуэлл". И что он должен сказать? Какое-то волшебное слово вроде "сезам, откройся"?
Да.
По-прежнему не открывая глаз,
– Даддитс...
И, распахнув глаза, уставился на грязную обшарпанную стену.
На которой висел термостат.
3
– Прекрати!– завопил мистер Грей, и Джоунси в который раз поразился до боли знакомым звукам: все равно что слушать магнитофонную запись одной из собственных, хотя и довольно редких истерик (катализатором обычно служила возмутительная свалка в чьей-нибудь детской).– Немедленно прекрати! Это должно прекратиться!
– Поцелуй меня в задницу, красавчик, - ответил Джоунси. Сколько раз его малыши мечтали сказать отцу что-то вроде этого, когда тот начинал возникать.
Но тут его посетила гнусная мыслишка. Он скорее всего никогда больше не увидит свою двухэтажную квартиру в Бруклине, но если и увидит, то глазами, принадлежащими мистеру Грею. Щека, которую чмокают ребятишки (Ой, царапает, папа!– наверняка пожалуется Миша), теперь будет щекой мистера Грея. Губы, которые целует Карла, тоже будут не его. Мистера Грея. А в постели, когда она сжимает его и вводит в...
Джоунси вздрогнул, потянулся к термостату, с удивлением отмечая, что предельная цифра шкалы - сто двадцать. Должно быть, единственный в своем роде.
Он немного повернул переключатель влево, с облегчением ощутил струю прохладного воздуха и подставил ей разгоряченное лицо. И заметил высоко на стене вентиляционную решетку. Еще один приятный сюрприз.
– Как ты это делаешь?– прокричал мистер Грей из-за двери.– Почему твое тело отталкивает байрум? Как ты вообще оказался там?
Джоунси расхохотался. Просто не смог удержаться.
– Прекрати, - произнес мистер Грей. Ледяным голосом. Тем самым, которым Джоунси предъявлял ультиматум Карле: лечение или развод, солнышко, выбирай.– Я могу не просто повысить температуру, но и сжечь тебя. Или заставить тебя ослепнуть.
Джоунси вспомнил ручку, торчавшую из глаза Энди Джанаса, ужасный звук лопающегося глазного яблока.., и зябко передернул плечами. Однако мистер Грей явно блефовал, и Джоунси не собирался попадаться на удочку. Ты последний, а-я-твоя система доставки. И ты не посмеешь ее уничтожить. Во всяком случае, пока не выполнишь свою миссию.
Он медленно подступил к двери, напоминая себе о необходимости держать ухо востро, потому что, как сказал Горлум о Бильбо Баггинсе, "хитрая это штука, прелесть моя, да, очень хитрая".
– Мистер Грей!– тихо окликнул он. Нет ответа.
– Мистер Грей, какой вы сейчас? И какой - на самом деле? Не такой серый? Чуть розовее? И на руках еще пара пальцев? Немного волос на голове? Пытаетесь отращивать пальцы на ногах и гениталии?
Нет ответа.
– Начинаете вживаться в мой образ, мистер Грей? Думать, как я? И это вам не нравится, верно? Или уже нравится?
Ответа все не было, и Джоунси сообразил, что мистер Грей ушел. Повернувшись, он поспешил к окну, на ходу отмечая все новые изменения:
4
Оказалось, что внутренность грузовика разительно изменилась. Вместо обычного унылого буро-оливкового пикапа, выданного правительством Энди Джанасу (планшетка с бумагами и бланками на пассажирском сиденье, квакающая рация под приборной доской), на шоссе красовался роскошный "додж рэм" с шикарным кузовом, сиденьями, обтянутыми серым велюром, и приборной доской, усеянной кнопками и ручками управления, как у реактивного лайнера "лир". Наклейка на "бардачке" гласила: Я ЛЮБЛЮ СВОЕГО БОРДЕР-КОЛЛИ. Вышеупомянутый бордер-колли мирно спал под пассажирским сиденьем, подвернув под себя хвост. Кобеля звали Лэд. Джоунси чувствовал, что может узнать имя и судьбу хозяина Лэда, но зачем ему это? Где-то к северу от их нынешнего местонахождения остался сброшенный с дороги армейский грузовик Джанаса, а рядом валялся труп водителя этой машины. Джоунси понятия не имел, почему пощадили колли.
Но тут Лэд поднял хвост, громко пукнул, и Джоунси все понял.
5
Он обнаружил, что, глядя в окно офиса братьев Трекер и сосредоточившись, может смотреть на мир собственными глазами. Снег повалил еще гуще, но, как и армейский пикап, "додж" был полноприводным и упрямо продвигался вперед. Мимо пролетали огни фар: караван армейских машин шел в обратную сторону, на север, к Джефферсон-трект. Джоунси успел заметить блеснувшую в снегу светоотражающую табличку: белые буквы, зеленый фон: ДЕРРИ:
СЛЕДУЮЩИЕ ПЯТЬ ПОВОРОТОВ. Городские снегоочистители, вероятно, уже прошли, и хотя движения почти не было - в такой час шоссе обычно пустело даже при ясной погоде, - заносы успели убрать. Мистер Грей увеличил скорость до сорока миль в час. Они миновали три поворота, которые Джоунси помнил с детства (Канзас-стрит, аэропорт, Ап-майл-Хилл, Строфорд-парк), и машина замедлила ход.
Внезапно Джоунси все понял.
Он взглянул на коробки, которые успел затащить сюда, почти все с пометкой ДАДДИТС, остальные с надписью ДЕРРИ. Эти он успел захватить в последний момент. Мистер Грей воображает, что все необходимые воспоминания - вернее, необходимая информация - остались у него, но если Джоунси правильно сообразил, куда они едут (а это вполне логично), мистера Грея ждет сюрприз. Джоунси не знал, то ли бояться, то ли радоваться, и вдруг понял, что испытывает и страх, и радость одновременно.
А вот и зеленая табличка с надписью: ПОВОРОТ 25, УИЧЕМ-СТРИТ. Рука Джоунси легла на поворотник.
Он спустился на Уичем-стрит, повернул влево, проехал полмили и оказался на Картер-стрит, поднимавшейся под крутым углом к Апмайл-Хилл и Канзас-стрит, на другой стороне которой когда-то возвышался лесистый холм и располагалось цветущее поселение индейцев племени микмак. Улицу, похоже, не чистили уже несколько часов, но колеса упорно мяли снег. "Рэм" яростно пробивался между заметенными снегом пригорками вдоль обочин: машинами, припаркованными на улице, назло мэрии, заранее предупредившей о необходимости убрать транспорт ввиду приближающейся метели.