Ловец снов

Кеньон Шеррилин

— Я не собираюсь выполнять эту сделку.

М'Адок посмотрел на Геари.

— Как я и говорил, у него нет убеждений. Мы не понимаем эмоции людей, и мы не можем изменить это. Когда он вновь вернет себе свое истинное обличье бога, то вернется сюда за тобой и убьёт тебя. Как и обещал.

— Чушь собачья! — взревел Арик.

Геари хотелось верить ярости Арика. Она нуждалась в этом. Но часть её тянулась к М'Адоку. Он назвал ей убедительный аргумент.

М'Адок посмотрел на своего брата такими холодными, бесчувственными глазами,

что это заставило Геари задуматься, будет ли Арик выглядеть так же, когда его время истечет.

— Ты знаешь, что это правда, Арик. Когда ты больше не будешь подвержен человеческим эмоциям, и Аид попросит тебя убить её, ты сделаешь это. У тебя не будет выбора и у тебя не останется никаких чувств к ней.

— Никогда!

— Даже когда ты будешь низвергнут в Тартар, для постоянных пыток Аида?

Арик вздрогнул. Он ничего не мог с собой поделать. Однажды Арик был поражен бесчисленным множеством веков пыток, и это было сделано Гипносом. Но никто не мог заставить бога страдать лучше, чем Аид. Каждый знал это. Арик встретил взволнованный взгляд Мегеары.

— Он говорит правду, не так ли, Арик?

Арик увидел, как Геари попятилась от них.

Он выпустил М'Адока и повернулся к ней лицом.

— Мегеара, пожалуйста…

Девушка качала головой и смотрела на него так, будто Арик был последним подонком. Этот взгляд пронзил его до мозга костей.

— Почему ты не сказал мне об этом?

— Потому что я был глуп, понятно? Я не хотел причинять тебе боль. — Арик потянулся к ней, но Геари отступила.

— Ты хотел убить меня?

Арик пытался объяснить, но язык будто распух у него во рту, им овладел страх. Как он вообще сможет заставить её понять?

— Всё было не так.

— Так объясни мне.

— Я уже заключил сделку, когда Аид поставил свои условия. У меня не было выбора. Он послал меня сюда прежде, чем я смог перезаключить сделку.

— Итак, ты хотел убить меня, — повторила Геари.

— В начале — да, но…

— Но что? — спросила девушка, её голос срывался от боли и ярости. — Здесь не может быть «но», Арик. Ты и вправду собирался убить меня. Как ты мог?

— Он Скоти.

— Заткнись! — прорычал Арик М'Адоку и повернулся к Мегеаре. — Пожалуйста, детка. — он снова потянулся к ней.

Она отступила.

— Не трогай меня.

У Арика перехватило дыхание, когда он заметил слезы у неё на глазах. Предательство. Геари было больно, он знал это. Арик чувствовал это, как свою собственную боль. Это резануло его, разрывая ему сердце.

— Я никогда не наврежу тебе. Ты должна мне верить.

— Великие слова для человека, с самого начала планирующего мою смерть, да?

Геари была права. Как он мог убедить её, что он изменился? Он был Скоти, а Скоти были ничем.

Арик повернулся к своему брату, ненавидя его за то, что он все рассказал Геари.

— Черт бы тебя побрал, М'Адок.

— Меня не за что проклинать, Арик. Это не я

здесь заблуждаюсь. Ты. Ты вообще не должен был заключать ту сделку.

Арик хотел убить М'Адока за это. Но тот был прав. Ошибкой Арика был сам приход сюда. Он должен был удовлетвориться возможностью остаться с Геари в её снах.

М'Адок спокойно заговорил:

— Скоти всегда эгоистичны, Мегеара. Вот почему мы преследуем их. Они становятся помешанными на своем голоде до такой степени, что уже не заботятся о том, кому вредят или как долго, пока не получат того, чего хотят. Арик желал тебя и поэтому был готов убить тебя ради этого. — он встретил взгляд Арика. — Если правда то, что ты сейчас говоришь, то хоть на этот раз сделай достойную вещь. Сдайся мне.

Все инстинкты внутри Арика восстали при одной мысли об этом. Все. Они убьют его, и он знал это.

Но позже он умрет в любом случае. Аид никогда не позволит ему отказаться от их сделки. Никто не отказывался от сделки с дьяволом.

И, возможно, это был наиболее милосердный конец. Мегеара сейчас ненавидит Арика. Она думает о нем, как о низшей форме жизни. Если он уйдет с М'Адоком, она не будет горевать о нем или спрашивать себя, могла ли она что-нибудь сделать, чтобы спасти его.

Геари останется спокойной.

Это был самый лучший подарок, который он только мог ей сделать.

— Он прав, Мегеара, — сказал Арик, тщательно подавляя все эмоции в своем голосе. — Я могу убить тебя однажды, вернувшись в своё естественное состояние. Прости.

Геари задержала дыхание, пока он произносил эти слова. Часть её до сих пор верила в него, несмотря на М'Адока. Она не хотела думать, что её Арик мог навредить ей.

Но если его слова были правдой…

Это пронзило её сердце настолько глубоко, что она чувствовала себя так, будто умирает от боли.

Арик обернулся к М'Адоку и что-то прошептал ему. Геари не слышала слов, но М'Адок склонил голову, а затем Арик вздохнул.

— Тогда я готов идти.

Ясный взгляд Арика встретился с её, и любовь, которую Геари в нём увидела, заставила её замереть на месте.

— Прощай, Мегеара.

Она заметила удовлетворение в глазах М'Адока.

«Удовлетворение…»

«Даже в человеческой форме мы ничего не чувствуем».

У М'Адока вообще не должно быть никаких эмоций. Совсем.

Но он был удовлетворен.

Осознав, что М'Адок может чувствовать, может лгать, Геари открыла рот, чтобы остановить их. Но, прежде чем она смогла издать хоть один звук, М'Адок положил руку на плечо Арика, и они вдвоем исчезли из лодки.

— Нет! — закричала Геари, её сердце бешено заколотилось, когда реальность с треском обрушилась на неё.

Арик ушел.

«Он собирался убить тебя!» — её разум пытался дать этому рациональное объяснение. Но самым пугающим было то, что какой-то её части было все равно. Она хотела получить его обратно, несмотря ни на что.