Ловец
Шрифт:
– Но, судя по тому, что эта пакость еще все на тебе, свое он получил не до конца… – с намеком протянула старуха. – Расскажешь?
Я кивнула. Мне нужно было выговориться. И вот то, что не осуждали, а просто готовы были услышать...
У меня до этого в жизни было многое: и деньги, и исполнительные слуги, и статус, и даже, как думалось, замечательный муж. Но вот так просто сесть рядом и выслушать – разве
– Тьфу ты, идиот, а не ловец. Склонили б уж к сожительству, хоть что ли, – в сердцах сплюнула Фло. – А то инфа–ра–ма–цию ему подавай. Школяр же этот и вовсе олух, но я бы на твоем месте ему еще люлей отвесила.
Я не поперхнулась взваром лишь по той простой причине, что успела все выпить.
– Бедовая ты девка, – после продолжительного молчания выдала Фло, – но нравишься мне отчего-то, – а потом она резко сменила тему: – Сегодня на занятия идешь?
– Иду. Куда я денусь? – и только тут вспомнила, что потеряла талмуд.
– Чегось это ты побледнела? – насторожилась, внимательно глядя на меня, хозяйка.
– Скажи, а у тебя платьишка нет беленького, и веночка со свечкой?
– Что, решила мир украсить своим отсутствием? – понимающе протянула Фло. – Не выйдет. Хоть савана у меня нет, но, думаю, отыщу, во что переодеться, а то на тебе не одёжа, а срам. В такой даже упокоеваться с миром – и то стыдно.
Она вышла, а я озадаченно глянула на еще недавно почти новое платье, купленное на базаре. Мда. Это ночью не видны были разводы соли, подпалины, рваный рукав и обремошенный подол. Хотя, может, в таком виде Зак сжалится над бедной мной и не убьет сразу за утерю ценного печатного раритета?
Я уже было твердо решила давить на жалость, когда в кухню вернулась Фло. Гадать, у кого она позаимствовала платье, долго не пришлось: обладательница оного неслась с криком:
– Оно мое! Мне его новый любовник недавно подарил!
– Марленка, уймись. У тебя ентих платьев еще, как и любовников, куча будет, а тут Шенни помирать собралась. Тебе что, жалко тряпки за ради такого дела?
Красотка, влетевшая следом за старухой на кухню, смерила меня взглядом и заявила:
– А чем ей в этом помирать не нравиться? Цвет вот какой практичный! В таком платье не одни похороны оформить можно.
– Зато в твоем есть шансы не помереть, –
Вот с последним утверждением старухи я была не согласна: от воспаления легких и мастита вполне себе славно помирали. А вырез красного платья Марлен, доходивший до талии, не оставлял ни единого шанса сыграть в ящик здоровой. Модист, сотворивший этот дизайн, не иначе руководствовался принципом: «Да здравствуют ангина и пневмония».
– Я это не надену, – поддержала я Марлен.
Красотка тут же выхватила из рук Фло блестящую бордовую тряпочку, от которой покраснело бы даже зеркало, не то что я, если бы решилась примерить.
– Да чтоб ты понимала! – уперла руки в бока Фло. – Запомни, девочка, твои доводы тем убедительнее, чем глубже декольте.
– Тут это самое декольте перешло прямиком в разрез на юбке, – я решила отстаивать свои убеждения до конца.
Марлен же, вернув себе подарок, уже более спокойно уточнила:
– А что, действительно все так паршиво?
Я кивнула:
– Ну да. Это примерно как если бы тебе подарили дорогущее бриллиантовое колье в тысячу карат, а ты его потеряла почти сразу же, – я постаралась, чтобы сравнение было максимально понятно для девушки из кабаре.
– Засада, – красотка задумалась, а потом, включив форсаж, умчалась к себе с криком: – Я сейчас.
Фло не успела ничего сказать, как блондинка уже вернулась, держа в руках другой наряд. Зеленое платье в пол с белым воротничком.
– Вот. Это мое платье для раскаяния, – она торжественно развернула его во всей красе, держа за плечики.
В меру скромное, вроде бы закрытое, но в то же время не глухое, оставляющее для взора шею и линию плеч, с белыми манжетами, как у гимназисток.
– Держи. Только смотри, не испорти.
На мой недоуменный взгляд Марлен пояснила:
– Это за то, что не стала брать красное, – тут она ревниво зыркнула на Фло. – Когда просят, а не берут силком, я завсегда помогу.
Старуха лишь хитро усмехнулась, и я поняла, что Фло просчитала все заранее. И этот спектакль с красным непотребством был затеян ею с единственной целью: чтобы Марлен сама, добровольно отдала то, что нужно было старой хозяйке.