Ловушка для графа, или три правила острова Скай

Бергер Евгения Александровна

Эмилия, сильно смущенная, поспешила сместить акцент на другое:

— Бартон, а что же вы с Роббом Маккинни несли в ночь, когда привезли доктора Реми? Горничная мисс Джонстон, уверяла, что тело. — И с легкой заминкой: — Что сталось с мисс Грейнджер?

— Она умерла, — ответил старик. — Стрела мисс Хортон оказалась для нее роковой. Бедная белочка… девочка, — дернул он головой, исправляясь. — Она слишком любила блестящие вещи. Часто крутилась у зеркала в Малой гостиной, прикладывая к себе разные побрякушки. Должно быть, графиней себя представляла… Граф, когда понял, в кого попала эта девица, аж белый стал, целый день делал, что

мог, но, понимаете сами, позвать доктора до заката мы не могли, а когда пришел доктор… В общем, прогноз он сделал неутешительный и хотел увезти бедняжку с собой, но мы не могли это позволить. В любой момент могло рассвести, и доктора Эдвард спровадил, велев нам с Роббом отнести бедняжку к её товарищам по несчастью. Проститься, так сказать.

— Вы успели?

Бартон покачал головой.

— Еще в саду она обратилась и это, должно быть, отняло у мисс Грейнджер последние силы: она испустила дух в ту же минуту. Мы с Роббом стояли над мертвой белкой и рыдали, как два дурака… — Старик шмыгнул носом. — Это он предложил схоронить ее возле клумбы с лилейниками: бедняжка, как он сказал, любила эти цветы.

Всю оставшуюся дорогу до чердака мисс Хартли с дворецким молчали, погруженные в свои мысли, и только на обратном пути Бартон снова сказал:

— Вы не серчайте на графа, мисс Хартли: дайте время ему чуток отойти и осознать, что случилось. Он ведь сам не свой… Ночью глаз не сомкнул. Все ходит и ходит из угла в угол! Тяжело ему.

— Как и всем нам, — кивнула Эмилия. — Как и всем нам.

С тремя юными мисс Эмилия встретилась на веранде, где они утешали мисс Хортон, в очередной раз повторявшую, как ее похитил коварный любовник их компаньонки.

— Знала ведь, что не стоит выходить ночами из дома, — и вот тебе, — говорила она, — стоило Спенсеру… или кем он там оказался, подняться на лестницу, как я заприметила две фигуры в кустах. Мужчину и женщину. Как же я испугалась! Чуть сердце не выскочило наружу. Но, взяв себя в руки, решила узнать, кто они есть. Была совершенно уверена, граф со своею любовницей, — понизила она голос. — Подумала, именно потому граф наплел нам про летучих мышей: ночами у них с этой девицей свидания в парке. — Гортензия вскинула бровки. — Но оказалось все много хуже: любовника завела миссис Лукас.

Амелия и мисс Эмма скривились одновременно.

— Она ведь старая, — прокомментировала вторая. — Ей не меньше сорока лет. Какой кошмар!

— Неловко даже представить, — совсем тихо поддакнула первая.

— Но ты видела, как он выглядит, этот мужчина?

Мисс Хортон помотала отрицательно головой.

— Я и опомниться не успела, как он метнулся ко мне, зажал рот ладонью и потащил куда-то в кусты.

Девушки снова заохали-запричитали, да так, словно слышали это впервые. Довольная произведенным эффектом, мисс Хортон поведала, как просидела целые сутки с кляпом во рту в одном из чуланов в глубине Линдфорд-холла и как ее — дивный момент! — вызволил сам Эдвард Дерби. Только поэтому, и не иначе, миссис Лукас не окажется за решеткой… И допытываться о личности ее полюбовника тоже не будут. Хотя, в свете новых событий, может, и стоило бы…

Девушки враз подхватили, заголосив об убийце «бедняжки Маккинни», чье имя при жизни ни одна из них точно не знала: мол, этот ужасный контрабандист, поставлявший графу опасные реагенты для его опытов в лаборатории, поплатится за свое преступление. Инспектор Галлахер якобы так и сказал:

«Во всем виноваты контрабандисты. И мы их изловим!»

Эмилия слушала, прячась в кустах рододендронов, и поражалась, как ловко у графа все получилось: и миссис Лукас оправдана, и убийца как будто бы найден. Знали бы эти девицы, как все обстояло на самом деле!

— Добрый день, мисс! — Она наконец осмелела настолько, чтобы предстать перед ними лицом к лицу. — Рада видеть вас всех в добром здравии. Особенно вас, мисс Хортон.

Её причесало три пары глаз от макушки до пят.

— Значит, это все правда: вы вовсе не Спенсер, — первой сказала мисс Джонстон. — Всё это время вы притворялись! Хотелось бы знать, почему.

Мисс Хортон расплылась в широкой улыбке и подхватила:

— Что за странный вопрос, дорогая. Здесь как раз-таки всё очень просто, — проворковала она, — мисс Хартли, если не ошибаюсь, хотела привлечь внимание графа в обход наших стараний, и она это сделала. Переоделась мужчиной, крутилась возле него… якобы помогала. А сама исподволь приманивала его… Та самая, пятая, это ведь вы? — спросила она.

Эмилия не могла сказать девушкам правды, а потому только кивнула.

— Как низко! — припечатала Эмма Джонстон.

— Я думала, вы хороший, — прошептала Амелия.

Но мисс Хортон вскинула голову:

— И все-таки вы проиграли, — заявила она, — граф выбрал меня.

— Ты не знаешь, — возразила ей Эмма.

— Но я чувствую…

Эмма закатила глаза. Эмилия попрощалась со всеми тремя, и те продолжили препираться в своей привычной манере.

Чуть позже она наблюдала, как в сопровождении миссис Лукас и Галлахера они покидали поместье. Лодка уже дожидалась на берегу.

Через час и она покинет сумрачный Скай, чтобы никогда сюда не вернуться…

Эпилог

Последняя.

— Еще увидимся, мистер Спенсер! — улыбался Эмилии Бартон, провожая ее на пороге. — Был рад знакомству! Приятной дороги.

— Благодарю, Бартон. Бог даст, увидимся! Но я бы не зарекалась… — отозвалась Эмилия грустным тоном, памятуя, что граф так и не заговорил с ней ни разу после ночных происшествий.

— И все-таки я надеюсь на лучшее.

Напутствовав ее такими словами, старик простился с ней, сказав, что отправится в Лондон позже, когда покончит со всеми делами в поместье, девушке очень хотелось узнать, где сейчас граф, но она, конечно, не стала. Глянула, уходя, на окна их спален, но ни одна занавеска не дрогнула, выдавая чье-то присутствие…

Что ж, она знала, что именно так все и будет!

И поделом…

И все-таки она шла, понурив голову и больше не замечая красоты Ская: здесь, в этом месте, среди равнин и пологих холмов, она оставила свое сердце.

— А вот и он, — прозвучал голос лодочника. — Долго ждать не пришлось! Зря вы так волновались.

Эмилия подняла глаза и опешила, разглядев подле лодочника мужчину повыше. Тот, стоя спиной, ворчливо заметил:

— Не волновался, а торопился на поезд. Теперь можем плыть?

— Теперь можем.

Мистер МакДугал кивнул ей, забираясь в лодку и берясь за весла. И Эмилия, сердце которой ухнуло в пятки, а потому мешало идти, с трудом прошла последние футы и неловко забралась в лодку, едва не свалившись на… Эдварда Дерби, с мрачным видом уже сидевшего в ней. Он в последний миг подхватил ее за руку, предотвращая купание в море…