Ловушка для невесты
Шрифт:
Она пробормотала что-то резкое на арабском.
– Просто на всякий случай. – Рейф откинулся в кресле. – Теперь, если ты закончила чернить заодно с моим и характер моих предков, я расскажу тебе о твоей бабушке.
– Говорю же, у меня нет бабушки.
– Тогда я расскажу тебе о леди Клив, вдовствующей леди Клив, бабушке мисс Алисии Клив, на чей портрет ты удивительно похожа.
Аиша посмотрела на него поверх коленей.
Рейф улыбнулся.
– Верно, мой маленький колючий слушатель, у тебя нет выбора.
Она вздохнула с многострадальным
– Я встретил твою ба… леди Клив на свадьбе друга.
Он рассказал о леди Клив, о том, как встретил её в первый раз в декабре на свадьбе Гарри.
– Сначала я думал о ней просто как о старой леди, чьё место за столом по случайности оказалось рядом с моим. Каково же было моё удивление, когда она представилась как Алли Тодд, давней подругой моей бабушки.
Зелёные глаза оставались закрыты, но лёгкая морщинка хмурила гладкий лоб. Девушка следила за рассказом.
– Бабушка всегда называла её девичьей фамилией, Алисия Тодд, – объяснил Рейф, и морщинка исчезла. – Полагаю, тебя назвали Алисией в её честь.
Она по-прежнему не открывала глаз, но молчание её стало иным.
Он продолжал:
– Бабушка читала мне отрывки из её писем. Они не походили на обычные письма. Это были волнующие, захватывающе истории о змеях под кроватями, о поедающих коз и людей, тиграх, и о людях, которые сидя верхом на слонах, охотятся на тигров-людоедов.
Он заметил, что против воли она заинтересовалась.
– Эти письма заставили маленького мальчика мечтать о путешествии в Индию в поисках приключений. – Он поднял голову и бросил на неё взгляд – Аиша сразу закрыла глаза.
Рейф продолжал:
– Когда сэр Джон, её муж, умер, леди Клив вернулась домой в Англию. Это было восемь лет назад. Она обнаружила, что всё изменилось, большинство её старых друзей умерли.
Он хладнокровно добавил:
– Среди них и моя бабушка.
Его голос не дрогнул.
Рейф никогда не говорил о своём горе и не собирался начинать сейчас. Он был в школе в то время, и никто не подумал сказать ничего не значащему маленькому мальчику, что его бабушка умерла. Он узнал об этом недели спустя, когда на школьные каникулы его отправили в Эксбридж, а не к бабушке, как обычно. И когда Рейф спросил, почему, его отец сказал ему:
– Разумеется, потому, что твоя бабушка умерла.
Словно бабушка не была единственным человеком в мире, который заботился о нём…
Но это было в прошлом. Рейф предпочитал не жить прошлым.
Он сделал глоток коньяка и продолжил.
– Леди Клив собиралась приехать в Египет, она не видела твоего отца несколько лет, но её задержала война, а затем, как только это стало возможным и, наконец, всё было устроено, она получила известие о его смерти.
Он помолчал, подбирая слова, чтобы объяснить необъяснимое:
– Она не знала о тебе, не знала, что ты жива. Хотя я не понимаю, почему.
Аиша прижала колени к груди и опять не издала ни звука, её лицо застыло и выглядело недружелюбно, словно всё это её совершенно
– Видишь ли, за несколько лет до того леди Клив получила письмо от твоего отца, в котором он сообщил, что его жена и дочь мертвы. В письме не было никаких объяснений. Предполагаю, что от горя он писал бессвязно. – Рейф покачал головой. – Леди Клив думала, что он имел в виду, что ты умерла. Она просила меня передать, что ужасно оплакивала маленькую внучку-тёзку. До этого бабушка всегда посылала тебе письма и подарки, помнишь? Куклу с золотыми волосами?
Аиша не пошевелилась, полная решимости не произносить ни слова. Упрямое маленькое существо. Он восхищался её силой воли, хоть и не понимал, почему бы ей просто не сказать: "Спасибо вам большое, да, отвезите меня, пожалуйста, к бабушке."
В конце концов, он подчинит её своей воле. Аиша вернётся с ним в Англию, у неё нет выбора.
Она больше не была просто предлогом, чтобы покинуть Англию, или одолжением для старой бабушкиной подруги. Рейф не мог оставить эту мужественную малютку, эту женщину, одетую как мальчишка – прячущуюся в грязи, лохмотьях и гневе – на произвол судьбы.
Каким-то непонятным образом, когда они яростно боролись на полу, эта дикая маленькая красавица поразила его, как ни одна другая женщина.
Теперь это уже стало личным вызовом.
– Видимо, твой отец всегда был плохим корреспондентом, и после смерти твоей матери письма стали ещё более редкими и безличными. А потом он умер.
Рейф ждал, но всё же она продолжала молчать, и он продолжил:
– Последние шесть лет твоя бабушка считала, что осталась одна на свете: без семьи, только несколько дальних родственников и немногие оставшиеся друзья.
Это не сравнить с тем, как одинока была её внучка. И свидетельство того – то, как она сидела в углу дивана, сжавшись в оборонительной позиции.
– Несколько месяцев назад леди Клив посетил Аларик Стрэттон – возможно, ты помнишь этого известного путешественника и художника? Он несколько раз навещал твоего отца.
У неё даже ресницы не дрогнули.
– Леди Клив впервые встретились с ним в Индии много лет назад. Он посетил твоего отца за месяц или два до смерти, и привёз леди Клив пару памятных вещей. Вот.
Рейф встал, открыл коричневую кожаную папку и показал ей.
Aиша смотрела на рисунки, которые стали причиной всех этих неприятностей. Там был папа, выглядевший именно так, как она помнила, суровый, немного надменный, серьёзный. А с другой стороны папки на неё смотрело её собственное тринадцатилетнее лицо, немного тревожное, немного мечтательное.
Она хорошо помнила мистера Стрэттона. Высокий, долговязый и белокурый, с добрыми голубыми глазами. Он рассказывал девочке о своих путешествиях, чтобы она сидела спокойно, пока он рисует. Истории очаровали её.