Ловушка для невесты
Шрифт:
Но она больше не была той девочкой. Истории могут стать ловушкой… Англичанин продолжал говорить глубоким тихим голосом. Ей хотелось бы, чтобы он не был таким убедительным. Аиша не хотела слушать, но этот голос…
– Леди Клив поняла, что это не ты умерла, а другая дочь, возможно, младенец. И поэтому она попросила меня приехать сюда и найти тебя. И вот, пожалуйста, ты нашлась, как давно потерянная героиня сентиментального романа.
Аиша смотрела на изображение отца и себя самой, очень юной. Её трясло, а челюсть в том месте, куда
Рейф заметил и, взяв одеяло, тщательно обернул его вокруг её плеч и подоткнул, чтобы она согрелась.
Аиша ожесточилась.
Англичанин был не тот человек, что сознательно причинит боль женщине, но она не сделает ошибку, доверившись ему.
Этот мужчина опасен в других отношениях.
– Вашей бабушке одиноко, Алисия. Её самое заветное желание – найти вас и вернуть домой в Кливден.
Она не смотрела на него.
Рейф наклонился вперёд, и голос его был похож на крепкий чёрный кофе, когда он произнёс:
– Поедемте со мной, и вы никогда больше не будете голодать. Бабушка обеспечит вас, так что вы больше никогда не будете знать нужды – никогда больше. И когда она умрёт, вы унаследуете её дом и состояние.
Аиша не выдала себя ни единым движением. Он не должен знать, что это волнует её.
Рейф продолжал:
– Она старая женщина, которая нуждается в вас. Всё, что она хочет – вернуть вас домой и любить.
Аиша долго молчала. Вернуть вас домой и любить… Вы больше никогда не будете знать нужды.
О, он действительно колдун. Этот глубокий, убедительный голос! Неужели англичанин прочёл её мысли – ведь он предложил ей её самую заветную мечту: иметь собственный дом, быть любимой. Иметь семью.
– Это ужасно – когда нет семьи, – прошептала она, наконец. – Ужасно никому не принадлежать. – Она вспомнила те первые болезненно несчастные месяцы одиночества, пока кошка не подружилась с ней.
– Знаю. – Англичанин опустился на колени и начал развязывать ей ноги. – Я рад, что вы решили проявить благоразумие. Если мы отплывём через два дня, то будем в Англии к Пасхе. В этом году она наступит рано – в марте.
Аиша закусила губу и уставилась на большие руки, ловко развязывающие узлы её пут. Это были не руки джентльмена, и не руки учёного, как у папы.
О, она хотела, хотела принять его предложение, отправиться к этой бабушке, которая предложила ей любовь и дом, дом в Англии, этой прекрасной зелёной стране, куда папа всегда обещал её увезти… Как раз на английскую Пасху. Английская весна.
Он предложил ей волшебную сказку, но она не сказочная принцесса.
Аиша посмотрела на его руки: руки воина или всадника, все в порезах и шрамах, загорелые и сильные. Этими же руками он ударил её в челюсть и связал по рукам и ногам, напомнила она себе. Они могли бы, вероятно, не напрягаясь, задушить её. Если бы они знали, что она держала
Она крепко зажмурилась, противясь соблазну этих голубых-преголубых глаз. Они устрашали, эти глаза: не отрываясь от неё ни на миг, они, казалось, смотрели прямо ей в душу, приглашая верить его словам, верить ему, вверить себя его заботе…
Это было так, словно глядеть в омут, зная, что он затянет тебя в глубину и утопит, но желая прыгнуть в любом случае.
А хуже всего то, что она действительно хотела этого. Хотела верить ему, верить, что где-то там есть любящая бабушка, которая хочет её видеть, любит её, предлагает дом, место в мире, безопасность…
Но однажды у неё уже был дом, любовь и безопасность, но всё испарилось, как лужа на солнце. Они с мамой считали папу богом, оберегающим, всемогущим – и всё же он оставил их ни с чем. Меньше, чем ни с чем. Стало хуже, чем раньше, потому, что они знали, как хороша может быть жизнь…
– Вы никогда не будете снова голодать, – добавил англичанин, и его голос звучал глубоко и убедительно, словно тёмный мёд с опиумом. – Никто никогда вас больше не обидит. Вы всегда будете в безопасности.
Эти слова коварно вились вокруг её сердца, тревожа, стремясь найти к нему путь.
Опасные, ненадёжные слова. Слова, которые, даже если им верить, предназначены не для Аиши. Они для другой девушки.
Она покачала головой, словно желая освободиться от его чар.
– Скажите старой леди, что Алисия Клив мертва. – Она сделала беспомощный жест связанными руками. – Здесь только Aишa.
Глава 4
– Англичанин тебя отпустил? – Лейла была ошеломлена. – Он сбил тебя с ног, связал, а потом просто отпустил?
– Да, – подтвердила Аиша. – Он сказал, что я должна всё обдумать и вернуться назад.
Она вернулась в дом Лейлы сразу же, как открылись городские ворота.
– Вернуться за Али? С ним всё в порядке?
– Да, я же уже сказала.
Аиша уже десять раз сказала Лейле, что с Али всё хорошо, но Лейла не спала всю ночь, волновалась, и не успокоится окончательно, пока он не окажется дома, в безопасности.
Аиша присела подбросить дров в печь. Лейла обычно вставала на рассвете, чтобы начать печь хлеб, но сегодня она была слишком взволнована, и потому они приступили к выпечке поздно.
Аиша тоже считала действия англичанина загадочными, даже более того – они вызывали тревогу. Она не понимала, какую игру он затеял, но была уверена, что это серьёзная игра.
– Как нам освободить Али? Может, англичанин хочет денег? – спросила Лейла, взглянув в сторону их тайника за кирпичами.
– Нет. У него больше денег, чем мы с тобой увидим за всю жизнь. – Аиша сунула в огонь охапку веток.
Лейла отщипывала кусочки поднявшегося теста и скатывала их в шарики.
– Он хочет получить тебя в обмен на Али?