Ловушка для советника
Шрифт:
— Но к вам — не больше чем ко всем. Это обидно, — выговорил Джаред, разматывая обратно рукав.
— Так что вали отсюда в свой век. Что-то Джаретт не торопится.
— Я половину сказанного могу расшифровать только по догадкам, — Джаред поправил манжеты. — Но не уверен, что верно. Да и неважно. Важно: невозможно узнать, что будет истолковано моим магическим проводником как толчок к следующему перемещению.
— Это точно последняя воля Джаретта?
Мэллин прикусил кончик ногтя на указательном пальце, чего их Мэллин никогда не делал в силу волчьего королевского воспитания.
Джаред поневоле представил, как взбесился бы Джаретт Великолепный — ходуном
— Точно, — советнику уже тоже хотелось или уснуть, или переместиться, чтобы поспать спокойно.
— А дай посмотреть? — Мэллин перегнулся через стол всем корпусом, становясь похожим на волчонка-подростка.
— Нет ничего проще, — Джаред с трудом вытащил кристалл, протянул Мэллину, и стоило дяде поднести руку, все вокруг завращалось.
— Он всегда и везде меня не терпел! Нет лучше способа взбесить старика! — Мэллин кричал восторженно, обозревая хаос, которому стал причиной. — Счастливо, Джаред! Передай своему Мидиру привет!
Пол дрогнул. Прямоугольники на стенах засветились, показав черное небо и незнакомые, очень яркие звезды.
Вокруг кристалла разошлись молнии, какая-то из них зло ужалила Мэллина, отбросив к стене, но, кажется, не убив.
По крайней мере Джареду очень хотелось в это верить. Да и краем глаза он видел, как Мэллин начал подниматься. Почти полностью видел. Да. Определённо!
Глава 6. Арка четвертая. Пар и жар, или Один полубезумный боевой автоматон
Тьма, куда его отбросило, была крайне неприятной. Она прижималась липким холодом, залезала в глаза, царапала уши.
«Домой, умоляю, домой!»
Советник особо не помнил, чтобы он сознательно кого-то молил — разве древних богов о судьбах некоторых ши — но ради возвращения в свой собственный мир стоило сделать исключение.
Но, похоже, дед — или его дух, или просто сошедший с ума артефакт — домой не собирался, потому что закрутило еще сильнее. А потом показались звезды.
Перед глазами Джареда вспыхивало множество миров — с зеленым, как в его родном доме, небом, с аметистовым, с небом, полыхающим одновременно всеми цветами. Миры вспыхивали на миг и вновь гасли. Яркие до болезненности зеленые краски высокой травы сменялись полыхающим заревом над горизонтом, заревом явно искусственно вызванным; тихие, пасторальные пейзажи сменялись уже знакомой Джареду бархатистой бездонной мглой черного неба — неба не над землей, а гораздо выше. Небо тоже было не слишком спокойно — похожие на кораблики суда определенно воевали друг с другом.
Джаред закрыл глаза в попытке переждать происходящее — все равно никак повлиять он на это не мог.
Его покрутило достаточно долго, так долго, что он было обрадовался, а потом — огорчился. То, что он осознал время междумирья, вовсе не говорило о том, что кристалл думал, куда им отправиться теперь.
Нет, скорее всего, Джаред начинал привыкать к перемещениям между тем, что Лорканн называл гармошкой из вселенных, соединенных, по-видимому, лишь временем и, частично, одинаковостью действующих лиц. О том, что в покинутом им мире, где живут и здравствуют не только Мэллин, его шебутной дядя, но даже Мэрвин, его отец, должны жить и Лианна с Джилроем, и вообще все те, кто относился к Дому Солнца и погиб в результате интриг Дома Леса, думать не хотелось. Пожалуй, это был тот мир, где, при определенных обстоятельствах, Джаред бы погостил. Только при одном условии — чтобы Грания была рядом. Гостить в одиночестве — это исполнять работу, а этого Джареду хватало в его обыденной жизни. Тут мысли закрутились, как там Благой
«Не дом», — втянув носом воздух, печально выговорил Джаред самому себе, так как кристалл не отзывался с момента появления живой-неживой Синни.
«Остался бы, глядишь, общий язык бы нашел, — спросил Джаред без особой надежды на ответ. — А я ведь могу выкинуть тебя в любой момент».
«Ты этого не сделаешь», — наконец заговорил кристалл.
«Почему, потому что я слишком вышколен Мэрвином и слишком уважаю великого Джаретта? Это не преувеличение, я читал, в каком состоянии был Благой мир во времена первого конца света».
«Не выкинешь, потому что я — твой единственный шанс вернуться», — буркнул кристалл.
Джаред разлепил веки, осторожно поднялся, чувствуя в животе нехорошее шевеление и тянущую боль во всем теле. Боль, будучи волком, он терпел, но понимал, что его организм склонен есть много и часто, а эти перемещения, по видимости, будили первобытные звериные инстинкты — что бы ни произошло, сначала добудь еду. Еды не наблюдалось. Пахло топленым, теплым маслом и тоже теплым, очень влажным воздухом, воздухом определенно живым. Легкий ветерок обдувал лицо, даря прохладу и принося новые запахи жизни — еды, опять влаги, цветов и дождя — влажной, только что прибитой пыли в сочетании с острым запахом свежести.
Слева и справа возвышались не очень примечательные дома, похожие на дома ремесленников той части Черного замка, где даже сейчас производили носимые вещи. Даже пахло чем-то, то ли кожей, то ли растворами для ее смягчения.
Впереди определенно было шумно и более светло. Что бы то ни было, сидеть на месте — не выход.
Джаред еще раз настороженно огляделся — к кому в этом случае его выбросило магией поиска, было не совсем понятно. Конечно, поиск идеальных для Джаретта наследников продолжался, и скорее всего снова выбросил Джареда к каким-нибудь странного вида родственникам.
Раздался лязг, и мимо Джареда пронеслась кошка с зажатой в пасти громадной рыбиной.
— Отдай! — взвизгнуло на ультразвуке несущееся за кошкой создание. Джаред аж загляделся: оно было создано из металлических пластин, пыхтело паром и больше всего походило на механесов, металлических слуг, приспособленных для нужд в Доме Волка. Кошка прижала уши и припустила быстрее. Что-то прогрохотало, но через миг все стало тихо. Завершилась ли успехом погоня, Джаред не знал и не особо хотел знать.
— У меня тут металлическая родня? — спросил он у деда, но тот молчал, обиженно и, похоже, оскорбленно.
На улице никого и ничего знакомого видно не было, поэтому Джаред сориентировался по сторонам — куда ему больше хотелось идти, и пошел туда, где светлее.
В городе было раннее и очень прохладное утро. Люди, механесы и немеханесы спешили по своим делам, выдыхая пар более и менее горячий, а низкое солнце, пробивавшееся между узкими домами, подсвечивало его розовым огнем.
Джаред вышел из просто широкой улицы на очень широкую и пораженно застыл: вокруг простиралась площадь, где высились дома, сравнимые с башнями Черного замка, пыхтели разнообразные машины, бродили люди, немеханесы и совсем-механесы любого вида, от кошачьего до слоноподобного. У некоторых было и вовсе непонятно, где заканчивалась механическая часть и где начиналась живая. Совсем рядом прогрохотал тяжёлая и неповоротливая колесница — тоже самоходная и окружённая облаками горячего пара.