Ловушка для советника
Шрифт:
А теперь ощущение места и времени пропало напрочь. То ли вино у Алана оказалось травленым, то ли советник приболел, но где он находится и что происходит вокруг, было непонятно, а все непонятное Джареда злило. Он понимал, что это людское, люди вообще стараются это непонятное по возможности уничтожить, но ничего не мог с собой поделать. Было темно, спина болела, как после удара. Джаред с трудом открыл глаза. Яростные лучи вечернего светила привычно полыхали изумрудно-золотистым светом, и это радовало. Кажется, советник где-то бродил. Кажется, он наконец попал в свой дом. Даже не так, Дом с большой буквы, каким для него давным-давно стал Дом Волка, первый среди равных Домов Благого Двора.
Джаред чисто на рефлексах попытался пощупать мир вокруг привычной и родной магией, но ничего не вышло. Кроме того, что он зашипел от боли. Что-то кололось под боком — он просунул руку и нащупал кожаный мешок, полный колючих, очень острых осколков от какого-то стеклянного предмета.
Джаред вытащил руку, лизнул порезанный палец. Ну разбилось и разбилось, хотя под ложечкой неприятно заныло. Советник привык доверять собственным сомнениям и ощущениям, но почему его так огорчила разбитая стекляшка, анализу не поддавалось. Закат догорал, обманчивый зеленый — цвет магии — сменялся паляще-красным огнем, видимым сквозь темные стволы деревьев, густо растущих среди невысоких домов. Джаред открыл глаза пошире, огляделся. Он лежал в каком-то саду на широкой лавке, сделанной из подгнившего и упавшего когда-то ствола. Видимо, эта близость к живому дереву, пусть по ощущениям словно бы замученному, дала ему лживое ощущение близости дома. Джаред прощупал карманы и себя. Оружие было при нем — но только парадный набор, то есть кинжал и пара колец с сюрпризом. Ноги подтянулись к туловищу с большим трудом. Вообще все болело так, как после поединка с Аланом, когда ломило даже те мышцы, о которых советник и не подозревал. Джаред сел с трудом. Растер лицо руками, проверил, насколько хорошо спрятаны острые уши, привычно пригладил волосы и сосредоточился, попытавшись прощупать мир.
Магия вновь молчала.
На фоне густо-синего неба не было видно ни одной звезды, зато ярко горели круглые шары.
А вот город шумел неистово.
Советник Благого Двора не мог бы подобрать внятные объяснения всем звукам, больше всего похожим на звук пролетающего с большой скоростью проклятья, но в общем гаме удавалось расслышать присутствие людей.
Джаред ещё раз себя проверил — да, не друидов, людей.
Стало окончательно неясно, что происходит.
Мимо Джареда прошла пожилая женщина. Покосилась неодобрительно, проворчала:
— Совсем ряженые эти страх потеряли, у себя бы на сходках в такие костюмчики принаряживались! Тьфу!
Джаред выслушал внимательно и чуть выдохнул: теперь у него была легенда, он ряженый и потерялся. К тому же, от сердца отлегло — бабку он понял, значит, языковой барьер тоже отменялся.
Два небольших плюса в его положении очень хорошо делали погоду и казались огромными.
Джаред встал, разминая суставы и тщательно следя за своим состоянием — чтобы не закружилась голова или не отказали ноги, но ничего подобного не произошло, и среди плюсов нарисовался третий.
Выйти из укрытия потребовало от Джареда поразительно много душевных сил, и расставался он с тенью от листвы очень неохотно. По счастью, тут хотя бы было лето или близко к нему, так что сверкать неподходящим сезону платьем Джаред не рисковал. Зато рискнул завернуть за угол, туда, где шумело и грохотало.
Люди, хорошо видимые в свете круглых фонарей, копошились по домам в невероятном количестве, гуляли по улице — и это все
Советник аккуратно выглянул из-за угла ярко-желтого дома. По краю дороги стояли весьма странные железки с колесами и стеклами на уровне глаз сидящего. Ничего подобного Джаред раньше не видел. Стоит ли говорить, что он весь затаился и прижался к стене дома, когда к одной из таких железок приблизился человек, железка пропищала, узнавая хозяина, а потом человек открыл дверь и сел внутрь. Механизм грозно взрычал, заревел, застучал и тронулся с места, удаляясь поразительно быстро, как не смог бы ни один конь.
Хотя солнца не было, навалилась духота. Джаред привалился к стене уже просто так, огляделся в поисках колодца — не могла же такая уйма людей жить без доступа к воде — но ничего не увидел. Наверное, для этого тоже существовал особый механизм.
Бродить по улицам слишком долго было чревато, и Джаред зашёл в первый попавшийся прохладно-темный проем. Сел на ступеньку. Задумался.
Законы этого мира в том виде, в каком он их знал, явно устарели. Новое устройство всего требовало времени на изучение, которого у Джареда уже не было — он уже давно не мечтал состариться и спокойно умереть в Верхнем, что позволяла его сущность полукровки. Нет, теперь ему было, куда возвращаться. И даже если его юная жена очаровалась его обаянием пожившего советника, вряд ли бы она оценила его стремительный переход к советнику пожилому.
Джаред попытался вспомнить, сколько ему лет по законам Верхнего, но в голову настойчиво лезла отметка в 11–12, на которые он явно давно не выглядел.
Белый волк пригладил волосы, ещё раз проверил уши и собирался просить помощи у вызывающих доверие жителей, когда помощи попросили у него.
— О, молодой человек, чего вы тут прохлаждаетесь? — приятная и молодая по меркам ши женщина разглядывала его в упор. — Мошенничаете? Виагру продаете? Наивных бабулек обносите? Я полицию вызову!
— Не знаю, что вы имеете в виду, однако промысел мой далёк от сферы торговли, — Джаред поднялся медленно, стараясь одновременно скрыть усталость и сформулировать достойный ответ. — Я не побеспокою жителей этой части дома, если в том состоит ваша просьба.
— Да беспокойте, кто вам не даёт, пока они сами вами не обеспокоятся, вот тогда мало не покажется, — странная дама поглядела на него так и этак. — А вы точно, ну, не сектант?
Джаред попробовал пораскинуть мысли… потом собрать. И ничего толкового предсказуемо не вышло.
— Уверяю, моя связь с морскими приборами навигации не выходит за рамки обыкновенной. И я не понимаю, почему вы спросили о секстанте.
Женщина улыбнулась очень терпеливо и очень мягко, будто каждый день имела дело с сверхтребовательными персонами. Или умалишенными.
Джаред ощутил некое духовное родство: временами жители родного благого края тоже вели себя именно так. Сходили с ума и требовали невозможного, и тогда он испытывал аналогичные эмоции. Джаред вздохнул и нахмурился.
— Что-то с вами определенно не то. И оставлять вас здесь никак нельзя. Ох, и ругать меня будут! А вы приставать не будете? — женщина подозрительно на него прищурилась.
— У меня есть жена, — Джаред поспешно покачал головой. Он не помнил, кто именно, но помнил, что определенно был женат.
— Жаль, — тут же отозвалась незнакомка. — На вид вы ничего так!
Джаред сдержанно поклонился, принимая комплимент.
С резким звуком распахнулось окно, показалась женская голова и приказала:
— Что разорались? Пошли вон, спать не даете, ироды!
— Ну вот, я же говорила, — безо всякой сердитости или удивления, скорее, с усталой обреченностью обронила женщина.